Майкл силился сохранять нейтральную интонацию, но ему это не удавалось.

– Я не подозревал о настоящих чувствах Пола, так как он был очень замкнутым, даже каким-то таинственным. Он уверял, что был влюблен в Амели с самого детства, с тех пор, как они познакомились. Но якобы случайно ему стало известно, что Амели и я влюблены друг в друга и решили признаться ему в этом. Если не вдаваться в детали, я приехал на тот рождественский вечер прошлого года, где, кажется, были и вы, мистер Бернс…

Оуэн, задумчиво приложив палец к губам, сделал ему знак продолжать.

– Этот вечер был традиционно организован мистером Бруком. Собралось очень много народу. Пунш лился рекой, и все довольно быстро разогрелись. Пол Брук и я, выпив больше разумного, стали упрекать друг друга не в самых дружелюбных выражениях и были недалеки от того, чтобы пустить в ход кулаки. Амели тоже находилась под воздействием выпитого пунша. В общем, чтобы разрешить наши разногласия, она сочла нужным вмешаться в спор в своей манере, громко объявив, что будет принадлежать тому из нас, кто предоставит ей неопровержимое доказательство любви! Кто-то из присутствующих спросил, о какого рода доказательстве она говорит. «Влюбленный должен убить кого-нибудь ради меня!» – ответила Амели. «Убить, совершить преступление?» – спросил кто-то из гостей. «Да! Преступление! Преступления! И красивые преступления!»

Амели как будто опьянял всевозрастающий интерес, спровоцированный ее словами, и она не без гордости вызывающе кивала людям, надбавлявшим цену замечаниями типа: «Да, художественные преступления!», «Чудесные преступления!». «Семь чудес преступления!» – воскликнул один из присутствующих, проводя параллель между семью чудесами света, что сразу вызвало новую волну споров, в которых каждый старался проявить свою эрудицию.

– Очень азартная игра для джентри, – насмешливо пояснил Оуэн. – В результате все были раззадорены игрой, соревновались в остроумии… Да, я помню это, мистер Денхем. Я действительно присутствовал на том приеме и находился неподалеку от вашей спорящей группы. Я точно помню последние слова Амели, которая в конце концов сказала одному из вас эти решительные и примечательные слова: «Вы любите меня? Это радует. Ну, а теперь убейте!»

– Точно. Она сказала это Полу, который сразу же подтвердил, что ради нее готов на все.

Таким образом, подумал я, Оуэн скрыл от меня эту историю. Как я уже догадался, он знал об этом больше, но не хотел говорить. В дальнейшем к данному вопросу следует вернуться.

– Конечно, – продолжил наш гость, едва заметно пожав плечами, – постепенно, обретя спокойствие и ясность ума, я не придал значения реакции Пола, списав все на нашу почти естественную вспыльчивость с учетом возникших обстоятельств. Но позже и особенно в последние дни я вспомнил его слова, что он ради нее «готов на все».

Майкл, помрачнев, замолчал. Когда он вытаскивал сигарету, я обратил внимание на его руки, на длинные холеные пальцы, которые могли бы быть руками пианиста. Но пианиста, испытывающего страх, так как они слегка подрагивали.

Что касается Оуэна, то он сжал кулаки в глубоком раздумье. Затем его л