— Муррр! – сработал во мне генный инстинкт.

— Сейчас идём обедать, а после нашему мэйн-кунчику купим комфорт, — женщина выпрямилась. Мило улыбнулась, показав ямочку на щёчке.

Подобное тянется к подобному. Иногда (впрочем) отталкивается или делает вид, что тянется. Близнецы, как-то фальшиво, улыбнулись матери в ответ, засветив свои ямочки на щёках. Обычные мальчишки, не злые и не добрые, — пацаны со всеми вытекающими… Ещё не юноши, но уже не мальчики, родичей слушают по привычке, которая тяготит.

— Есть готово! – объявила узкоглазая служанка на ломаном русском, возникая на пороге.

Я прикрыл (а) глазки. Потом открыла (а). В комнате более никого не было. Кстати, комнатка-то ничё так… роскошная. Семейка наверняка жрала свой обед!.. Тьфу, откуда грубые словечки у интеллигентной кошечки. То, что я благородных кровей – я не сомневалась. Кого попало в питомниках не разводят. Как именно меня занесло в питомник и чего я там делала, кто отец и кто мамка – я не думала. А, может, не помнила. Или не знала.

— Ав-ав!.. – послышался где-то разноголосый хор. – Аааввв!..

Лай смутно напоминал о знакомстве. Я вскочила с тёплого ламината, и вприпрыжку побежала на звуки. По ходу заметила у себя большой пушистый хвост. Размером с моё тело!.. Я, походя, хлопнула хвостом муху, которая окочурилась. Глотать эту гадость не стала, а выскочила на балкон вида «лоджия», со стеклом до пола.

— Ав, ав, ав! — под окном резвились Авось, Тосик-Босик и Приблуда. Собачки носились по дорожкам элитных прудов, у моей многоэтажки, гавкая на голубей.

— Ну-ну, — усмехался дядя Сёма, дворник, покуривая в теньке. Кося полупьяным глазком на подшефных.

— Мяу! – радостно заскреблась я (было) в стекло. Но. В следующее мгновение я закрыла восторженную пасть и нахмурилась. Случилась перемена настроения, — короткое замыкание, по непонятной причине, — и ты уже другой. Ну, другая… На смену веселью пришла озадаченность. Так бывает.

— Ещё как бывает! – пробормотал трон на телепатическом языке. – А причина вполне ясна.

Я ощутила, что лежу на Его сиденье, а Он почёсывает меня за ушком каменным (кажется) пальцем. За окном по-прежнему игрались мои собачьи экс-кореша, — если минус семь моих перерождений.

— Псы – не мой уровень, — так мяукнула я трону. Как-то вдруг я стала очень умной, для кошки точно. Возможно потому, что соприкасалась пушистым боком с Верховным творителем и повелителем.

– Всё дело в… ментальности! – намяукивала я трону. — Собаки – сие существа с психологией рабов, а кошки – считают себя пупами неба и земли. Так устроено мироздание… Понимаешь?

Конечно, глупо задавать Мирозданию вопрос о мироздании. Но как получилось.

— Ты у меня спрашиваешь, чёртова мурка? – несказанно удивился трон. Своего занятия пальцем не прервал.

Хамоватый коротконогий аналог стула. Уже проходили… Так я и подумала.

— Я тебе щас устрою аналог, — заметил трон, с ленивой  угрозой в телепатическом тоне. – Сделаю тебя мухой, которую ты минуту назад окочурила своим пушистым хвостом.

Особо опасен. При обнаружении замочить насмерть… Стоп! Простите, уважаемый трон, я больше не буду так думать. Непроизвольная мысль…

— В тебе остался ментал от бродячей собаки, — выдал трон без злости. – Издержки первозданного воплощения. Это на уровне души, уж не искоренить… Поэтому ты такая хамка, даже болтая сама с собой! – Трон чуть замялся и дополнил. – Однако. Рабской сущности в тебе нет, в отличие от племени псов.