Первым мои способности к языкам заметил отец. Я, словно попугай, повторяла за ним все слова на незнакомом языке, на котором он вдруг начинал обращаться ко мне. Будучи и сам весьма талантливым лингвистом, отец любил в разговоре переключаться с одного языка на другой и вскоре заметил, что и я с легкостью могу проделывать то же самое. К двенадцати годам я уже свободно разговаривала на французском, немецком и английском – все три языка широко используются в Швейцарии. Плюс добавила к ним вполне профессиональное владение итальянским, латынью, греческим, а потом еще и русским с португальским.

Языки всегда были для меня настоящей страстью. Ведь в процессе изучения языков нет никаких барьеров для собственного самоусовершенствования. Каковы бы ни были твои успехи в постижении того или иного языка, всегда можно добиться новых успехов, покорить новые вершины в его освоении. Слова зачаровывали меня, мне нравилось постигать весь спектр их значений и смыслов, и то, как следует правильно употреблять то или иное слово. А потому, когда пришла пора поступать в университет, выбор будущей профессии был для меня уже очевиден.

И все же, помнится, я решила посоветоваться с отцом, на каком именно языке мне стоит сфокусировать внимание в первую очередь.

Папа бросил на меня задумчивый взгляд.

– Тебе самой решать, Майя, какой язык тебе ближе. Но я бы порекомендовал тебе выбрать что то новенькое, а не те языки, которыми ты пользуешься практически ежедневно в повседневной жизни. Три или четыре года университетского обучения помогут тебе не только изучить новый язык, но и отшлифовать в полном объеме свои знания.

– Да, но на чем именно стоит мне сконцентрировать свой выбор? – вздохнула я. – Ты же знаешь, папа, мне нравятся все языки без исключения. Вот я и прошу совета у тебя.

– Что ж, тогда давай порассуждаем логически. В ближайшие тридцать лет мировая экономика, по моему разумению, претерпит существенный сдвиг. Поскольку ты свободно владеешь тремя основными западными языками, я бы порекомендовал тебе посмотреть немного дальше, заглянуть, так сказать, в будущее.

– Ты имеешь в виду такие страны, как Россия или Китай? – спросила я.

– Да, но не только их. Есть ведь еще Индия, Бразилия. Другие страны, располагающие огромными природными ресурсами и самобытными, яркими культурами.

– Пожалуй, русский язык мне очень нравится… Да и португальский тоже… – помнится, я запнулась в поисках подходящих слов, – тоже очень выразительный язык.

– Вот ты и определилась со своим выбором! – улыбнулся отец. И по его лицу я поняла, что он остался доволен моим ответом. – Так почему бы тебе не заняться в университете изучением сразу двух этих языков? У тебя врожденные способности. Думаю, ты легко справишься. И заверяю тебя, Майя, имея в своем багаже знания португальского и русского, одного или двух, ты с легкостью покоришь весь мир. Да, наш мир меняется, но ты окажешься в самом авангарде этих перемен.

* * *

У меня запершило в горле. Я подхватилась с кровати и пошлепала на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Я подумала о том, как отец лелеял в своем сердце надежду, что вот я, его старшая дочь, вооружившись своими уникальными способностями и знаниями, уверенно встречу зарю нового дня со всеми его переменами, в неизбежности которых отец был уверен. Оглядываясь в прошлое, я понимала, что тогда мой жизненный путь казался предрешенным. Да мне и самой больше всего на свете хотелось, чтобы отец гордился мной.

Но как это часто бывает, жизнь преподнесла свой сюрприз, круто поменяв траекторию моего полета. И вместо того, чтобы вступить с открытым забралом в эпоху перемен и сдвигов, я, со всеми своими способностями и задатками, уединилась в доме, в котором выросла, предпочла отгородиться от всех и вся.

Когда сестры изредка осчастливливали нас своим появлением, возникая на пороге родительского дома, куда они слетались из самых разных уголков земного шара, они, бывало, подначивали меня, подшучивали над той жизнью затворницы, которую я вела.