Изменить размер шрифта - +
И хотя Ада уже предчувствовала, что этой девушкой окажется ее знакомая, невольно вскрикнула, увидев лицо Светланы.

Когда первое потрясение прошло, Ада смогла вслушаться в слова и понять то, о чем бесстрастно вещал репортер. А говорил он странные вещи – что Светлана покончила с собой, наглотавшись таблеток…

Программа уже давно закончилась, на экране бойко мелькали рекламные ролики, а Ада все так и стояла перед телевизором с пультом в руке. «Она же замуж собиралась!» – первая мысль, которая появилась в ее опустошенном такой новостью сознании. Не могла Светлана покончить с собой! Не могла, и все тут! Она же была так счастлива! Но, может, ее бросил жених почти перед самой свадьбой?..

Ада металась по квартире, не зная, что делать, куда себя девать. И только лишь мысль, что на Светиной работе, возможно, до сих пор не знают о случившемся, вернула Аде способность действовать. Она бросилась к телефону, отыскала номер салона и позвонила. Длинные бесконечные гудки показались ей тягучими, как разогретая карамель. Ада даже не сразу отдала себе отчет в том, что считает их, а когда досчитала до четырнадцати, запоздало сообразила, что в такой поздний час в салоне просто никого нет.

Полночи она пролежала в кровати без сна, думая о Свете. Она не гадала уже, что могло послужить мотивом для такого страшного поступка, нет, она просто, чтя память умершей, перебирала в памяти картины из прошлого, в которое так не любила заглядывать.

Со Светланой на протяжении многих лет они делили одну спальню, одежду, косметику. Делили жизнь. И пусть близкими подругами они не были ни тогда, ни сейчас, не поверяли друг другу секреты, общего у них было гораздо больше, чем у задушевных подружек. Их одинаково пометила жизнь, они обе изо всех сил старались выстроить свое будущее, смотреть вперед и не оглядываться назад. Ада понимала ту радость, с какой Светлана рассказывала всему миру о предстоящей свадьбе, и осознала, почему сама слушала эти разговоры с жадностью. Потому что будущая свадьба обещала Светлане то, чего у нее не было раньше, – семью. И Ада, слушая рассказы девушки, грелась возле чужого счастья, тайно благодарная за то, что ей ненадолго позволили расположиться у теплого огонька строящегося семейного очага.

 

Боярышники, 1989 год

Боярышники, утратившие свое оригинальное название в советские времена, а затем вернувшие его к выпуску Ады, застенчиво прятались от населенных пунктов за неширокой полосой хвойного леса. Отгороженные от мира не только каменным забором, поверху которого вилась колючей змеей проржавевшая проволока, но и лесополосой, они казались островком, затерявшимся в сосновом океане. Но это обманчивое впечатление развеивали доносившиеся до территории Боярышников приглушенный гул электричек и ритмичный стук колес товарняков. Одноименная станция находилась от главного здания бывшей усадьбы не так уж далеко в километровом измерении, но на практике выходил достаточно приличный путь – прямой дороги не было. Сначала требовалось пересечь «зазаборную» территорию, растянувшуюся на пару километров, затем, сойдя с асфальтированной дороги, упирающейся в глухой забор, свернуть налево на утрамбованную до каменистой твердости тропу, рассекающую хвойную посадку по направлению к выходу. Ворота в те времена, когда усадьба принадлежала графу Боярышникову, не были главными и предназначались для простолюдинов. Когда-то они были деревянными, простыми, но все же куда лучше той металлической ставни, со скрипом и стоном двигающейся теперь по рельсе. Парадные же ворота для хозяев и гостей снесли еще в начале прошлого века, когда усадьба перешла в руки новых, «красных», властей, а образовавшуюся брешь заделали.

Покинув территорию, нужно было пересечь лес, а затем через поле по узкой тропе минут пятнадцать идти к станции. По ту сторону железнодорожного полотна располагался поселок, бывший когда-то двумя деревнями, постепенно слившимися благодаря новым постройкам в один большой населенный пункт.

Быстрый переход