Ее подвез парень на стареньком «Опеле», которого она поймала с первой же попытки. Назвать его разговорчивым было сложно, но за время поездки он выведал у Кристины практически все, что его интересовало. Видимо, то, что он узнал, его удовлетворило, потому что у дома Кристины он заглушил мотор, закрыл машину и поднялся следом за ней в квартиру.

Подобная наглость Кристину позабавила. Но то, что он произнес в ответ на ее немой вопрос, поразило ее напрочь: «Я решил, что останусь здесь, с тобой. Я понял, что тебе нужен сильный мужчина. Я как раз из таких. Ты еще в этом убедишься».

И остался. На следующий день даже перевез свои вещи. А на Кристину словно ступор нашел, будто бы и не с ней это все происходит, а с кем-то другим. Поэтому она безропотно позволила вторгнуться этому чужаку в свое личное убежище.

Этот странный союз длился чуть меньше месяца. Внешне они жили, как живут многие пары в гражданском браке: делили вместе постель и жизненное пространство. Но чего здесь точно не было, так это душевного единения, хоть какого-то намека на понимание и духовную близость. Они ни о чем не разговаривали, вернее, Кристина ни о чем не спрашивала Юрия. Он сам вываливал на ее голову нескончаемые проповеди и нотации. Он учил ее жить в непоколебимой уверенности, что без него она точно пропадет, не пройдет и недели. При этом напрочь забывал, что каким-то образом она все же дожила без его советов до двадцати трех лет. Юрий критиковал то, как она одевается и ведет себя, ругал рисунки, издевался над коллекцией кукол (интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что все платья игрушечным красавицам Кристина шила сама, и не один день?)

А Кристина рассматривала его, как какое-нибудь диковинное насекомое. Ее интерес к этому человеку можно было бы назвать исследовательским. Ночи, проведенные вместе, только сильнее убедили ее в собственной фригидности, но не привнесли в копилку опыта ничего нового. Сопящий над тобой самец, смешно бьющийся в конвульсиях, и поток мутной жидкости, извергающийся из его тела всякий раз, как он чувствует наступление оргазма. Затем откат в сторону, и через пять минут громкий мужской храп, от которого совершенно не можешь заснуть.

Все закончилось утром того дня, когда Кристина обнаружила посреди своей комнаты на светло-кремовом ковролине грязные и вонючие мужские носки. Они лежали двумя бесформенными кучками и вызывали своим видом ассоциацию с гуано. Юрий уже уехал, поэтому Кристина решила вопрос по-своему. Она выбросила носки в мусорное ведро, взяв их двумя пальцами, как нечто чужеродное и противное. Затем собрала вещи Юрия, упаковала их обратно в сумки и поставила в прихожей в шкаф-купе.

Вечером был скандал. Юрий узрел собственные носки, закиданные и залитые бытовыми отходами, и поднял крик. Из его слов следовало, что долгом Кристины было постирать носки, а заодно и плавки своему покровителю, а она вытворяет, черт знает что, и поэтому будет наказана. После этого Кристина молча вышвырнула его сумки и одежду на лестничную площадку, а когда он бросился, чтобы занести вещи обратно в квартиру, просто закрыла дверь перед его носом. Дверные замки она поменяла еще днем, поэтому все попытки Юрия войти обратно были безрезультатны. Он бил по двери ногами (глупое занятие, тем более что она железная), пока соседи не пригрозили, что вызовут милицию, а затем исчез в неизвестном направлении.

Кристина слегка побаивалась, что Юрий не оставит ее в покое и попытается отомстить, но, слава Богу, на ее горизонте этот кадр больше не проявлялся. Видимо понял, что шансов вернуться ноль целых, ноль десятых. Но на всякий случай она примерно с неделю, прежде чем выйти из дома оглядывала из-за занавески двор, не стоит ли где-нибудь знакомый «Опель».