Ему казалось, это отличная идея – поработать менеджером на курорте. Только уже на месте он сообразил, какая дыра этот самый курорт. Кондиционеры в номерах не работали, а на склонах ближних гор жили повстанцы, которые обычно никого не беспокоили, но по совершенно необъяснимой причине (возможно, от скуки) любили пугать прогуливающихся постояльцев. Уборщицы наотрез отказывались подходить к промышленных размеров гостиничной стиральной машине, утверждая, что в ней живут привидения, и упорно стирали простыни в ближней речке. Короче, курорт ничем не напоминал описания из рекламной брошюры.

Швейцарец успел проработать месяц, и тут приехала богатая американская пара. Как только они вошли в маленький вестибюль, он почувствовал, что грядут неприятности. Американцы смахивали на типичных склочных постояльцев – из тех, которые являются на стойку регистрации, чтобы поскандалить из-за температуры воды в бассейне. Швейцарец уселся за стойкой, плеснул себе виски и стал ждать возмущенного звонка из номера.

Не прошло и пятнадцати минут, как звонок раздался.

– В ванной ящерица! – сипло заорали на том конце провода.

– На острове много ящериц, сэр, – вежливо сказал швейцарец. – Это часть местного очарования.

– Очарования? – завопил американец. – Здешнего очарования? Мы с женой совершенно не очарованы. Пусть кто-нибудь поднимется и уберет ящерицу, слышите?

– Сэр, – сказал швейцарец, – удаление из вашей комнаты этой конкретной ящерицы ничего не даст. Здесь полно ящериц. Скорее всего, к утру вы обнаружите еще несколько – может, даже в кровати. Но тут нет ничего плохого, потому что…

Договорить ему не удалось. Американец бросил трубку. «Ну началось», – подумал швейцарец, залпом заглатывая остатки виски. Через минуту они прибегут к стойке регистрации и начнут на него орать. С его везением окажется, что они знают кого-нибудь из гостиничного начальства, и ему крышка.

Он устало поднялся из-за стойки, решив, что лучше действовать самому: прихватить бутылку шампанского и отнести им в номер. Подлизаться к ним, как учили на курсах, и покончить с этим бардаком. Удовольствие то еще, но так будет лучше всего. На полпути к бунгало американцев он увидел, как мимо проносится их машина. Она чуть его не сбила – мелькнула и рванула к шоссе. Он помахал рукой на прощанье, но машина и не подумала замедлить ход.

Он подошел к номеру американцев. Дверь была распахнута. Багаж исчез. Он открыл дверь в ванную и увидел ящерицу. Ящерица тоже его увидела. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Длиной эта ящерица была метра полтора. Вместе с когтями. Однажды он видел такую ящерицу в фильме про дикую природу; он не помнил точно, что там рассказывали, – помнил только, что это страшные твари с омерзительным характером. Теперь-то стало понятно, почему американцы так быстро смылись.

– Вот и все, – сказал мне швейцарец. Американцы действительно написали кому-то жалобу, и через неделю его уволили. С тех пор он шатается по свету. В ноябре возвращается в Швейцарию – хочет попробовать силы в фирме своего брата.

Когда я спросил, есть ли, на его взгляд, мораль у этой истории, он сказал, что наверняка есть, только он не очень понимает какая.

– Может быть, – сказал он, поразмыслив, – мораль в том, что мир полон ящериц, и пусть мы не можем ничего с ними поделать, хорошо бы все-таки узнать, насколько они большие.

Швейцарец спросил, откуда я.

– Израиль, – ответил я и добавил, что добирался на этот писательский фестиваль черт знает сколько времени.