И дом казался закрытым от внешнего мира, не связанным с ним, рождал ощущение ловушки.

— Здесь немного мрачно, — сказала Джози, когда они шли по темным залам к оранжерее.

Взглянув на озадаченное лицо Лауры, Джози рассмеялась:

— Нет, я не читаю ваши мысли. Просто все это чувствуют, когда приходят сюда в первый раз. Эмили любит темные тона, и это сказывается на доме, но не в положительном, к сожалению, смысле.

— Замечательный дом, — сказала Лаура и откровенно добавила: — Но здесь все же гнетущая атмосфера.

— Вы не первая об этом говорите. Я уже к этому привыкла, ведь я каждый день гуляю в саду. Наверное, подсознательно пытаюсь сбросить с себя этот гнет.

Лаура почувствовала себя лучше, когда они прошли в светлую, полную ярких красок оранжерею, и еще лучше, когда вышли на открытую веранду. День был прохладным для конца сентября, в воздухе уже пахло осенью. Листья на деревьях начали желтеть, но повсюду еще пестрели последние цветы.

— Боже мой! — воскликнула Лаура. — Вот где мне действительно нравится.

— Это самое красивое место в мире. По крайней мере, для меня, — призналась Джози. — Чтобы создать эти сады, потребовалось пятьдесят лет, и я считаю, что ни один час не пропал зря. Главный садовник работает здесь уже тридцать лет — настоящий художник!

Рассматривая сады, Лаура заметила нечто неожиданное для себя.

— Неужели это лабиринт?

Джози кивнула:

— Да, и какой красивый! Муж Эмили, Дэвид, построил его в пятидесятые годы. Мне говорили, что он очень любил головоломки. А этот лабиринт просто ни с чем нельзя сравнить. Я целый год не могла разобраться в нем. Теперь я могу сразу же найти центр — кстати, там есть красивая беседка с башенкой — и вернуться обратно без единой ошибки. Но до этого я столько раз там терялась, передать невозможно.

Лаура заинтересовалась лабиринтом:

— Не рассказывайте мне, как туда пройти. Может быть, мне удастся разгадать самой. Если будет время.

— Конечно, — убежденно ответила Джози. — Эмили каждый день отдыхает после обеда, и это время будет у вас свободно.

— Вы хотите сказать, что не будете нянчиться со мной каждый день? — спросила Лаура, смягчая грубость своих слов улыбкой.

Джози только рассмеялась в ответ:

— Не беспокойтесь. Эмили попросила меня побыть с вами сегодня, чтобы вы могли привыкнуть к дому. Кроме того, я могла бы ответить на многие вопросы о нашей семье, которые у вас, естественно, возникли. Пойдемте, вон та дорожка ведет к лабиринту.

Они прошли несколько шагов по бархатному газону.

— А здесь есть бассейн? Я что-то не видела.

— Сейчас мы как раз по нему проходим, по бассейну, фигурально выражаясь, — ответила Джози. — Эмили засыпала его сорок лет назад, после того как в нем утонул Дэвид, ее муж.

Припоминая, что она об этом слышала, Лаура спросила:

— Он не умел плавать?

— Нет, он был прекрасным пловцом. Но, очевидно, поскользнулся на плитках возле бассейна, упал и ударился головой. По крайней мере, таков был вывод расследования. Свидетелей не было.

Джози печально покачала головой:

— В семье Килбурн несчастные случаи — это обыденное явление.

Лаура знала, что Джози тоже вдова, но ей было неудобно спрашивать, как она потеряла мужа. Поэтому Лаура просто сказала:

— Кажется, это часто бывает в очень богатых семьях.

Джози кивнула.

— Как будто судьба хочет отнять столько же, сколько дала. Видите, вот эта тропинка ведет к лабиринту.