— Попрошу освободить территорию, парк закрывается!

Снова они попали в шум улицы, в сутолоку машин, в толпу. Но их страна была обитаема, они были не одни. Саша вдруг поняла: в этом большом городе, где шла, не останавливаясь, своя, деловая жизнь, было много влюбленных. Они стояли в подъездах, сидели на скамейках бульваров, шли по улицам, взявшись за руки. Их толкали, им говорили: «Да посторонитесь, загородили дверь!» На них оглядывались. Но они ничего не замечали, ничего не видели. Похоже было, что страну влюбленных окружала невидимая высокая стена и над ними были не властны ни милиционер, ни дворник, ни прохожий, ни чужая насмешливая улыбка, ни машины, которые так и норовили сбить их с ног.

— До свидания! — сказал Андрей, проводив Сашу до дому. Оба стояли под каштаном. — Ты сердишься? Почему ты молчишь? — спросил Андрей.

Она стояла перед ним, сдвинув брови, сжав губы, маленькая и тихая. Испугавшись, не зная своей вины, он положил ей руки на плечи и — он сам не мог бы рассказать, как это случилось, — поцеловал ее. Поцеловал — и ужаснулся. Ужаснулся и поцеловал еще раз.

Саша замерла.

— Погоди, — сказала она, — я хотела спросить. Послушай… Это значит… Это… мы, что ли, любим друг друга?

И тогда, будто освободившись, найдя слова, которые искал и которые она ему подсказала, он ответил тихо и внятно:

— Я тебя люблю.

— Ты сошла с ума! — кричал Константин Артемьевич, хватаясь за сердце.

— Костя, голубчик, не волнуйся! — плача, уговаривала Нина Викторовна.

— Нет, что позволяет себе эта девчонка! Ты распустила ее!

Он повернул к Саше бешеное лицо.

— Я издеваться над собой не позволю! Это тебе не уроки музыки, захотела — бросила. Я тебе покажу — замуж! Ты помнишь, что тебе восемнадцать лет?

— Джульетте вообще было четырнадцать, — сказала Саша.

— Вообще! Ты слышишь, Нина, — «вообще»! На что ты намекаешь?

— Я не намекаю. Я прямо говорю: я вышла замуж!

— Что? — сказал Константин Артемьевич, пошатнулся и сел на диван.

— Нет, ты и вправду ненормальная, — откликнулась Юля. — Ты ведь завалила все экзамены!

— Почему завалила? У меня по всем предметам «хорошо».

— Ты должна была получить похвальную грамоту! В вуз без экзамена, дура ты ненормальная!

— Ах, да какое это имеет значение! — отвечала Саша, стараясь глядеть поверх Юли, хотя Юля была выше на целую голову.

И Юле показалось, что Саша уходит от нее, уходит далеко и что она никогда ничего про Сашу не знала.

— Ты же сама говорила: чувство надо проверить!

— Мы проверили, — коротко отвечала Саша.

— Я не пущу его на порог! — закричал с дивана Константин Артемьевич.

— А мы едем завтра в Калугу, — ответила Саша… Они уезжали в Калугу вечером. На перроне стояли тетя Вера и тетя Маргарита. Тетя Вера была невысокая, смуглая, в очках. Тетя Маргарита — грузная, многословная, с большой родинкой на подбородке. Она держала в руках букет сирени.

— Обидели вы отца, молодые люди, — говорила она строгим басом.

— Право, я этого не хотел, — серьезно и грустно оправдывался Андрей. — Но Константин Артемьевич не пожелал меня видеть. Что же мне оставалось делать?

— Посоветовались бы со мной, — басила тетя Маргарита.