Она отпихнула медсестру, которая попыталась схватить ее за руку, и приблизила к подростку свое лицо.

— И че ты не сдох?

— Не знаю, — тихо отозвался Филипп. — Я пытался.

— Ты всегда был идиотом. — Она зашипела на Хорошего Копа, оттащившего ее от кровати. — Никакого от тебя толку. И не смей являться ко мне, когда выйдешь отсюда. Ты мне больше не сын. — Ее силком выпроводили за дверь, но она и в коридоре продолжала орать и сквернословить, требуя, чтобы ей дали подписать бумаги, освобождающие ее от этого проклятого выродка.

Филипп обратил взгляд на Плохого Копа.

— И вы полагаете, что можете испугать меня? Я всю жизнь так живу. Хуже некуда.

Спустя два дня в палату вошли двое незнакомых людей: крупный мужчина с пронзительно-голубыми глазами на широком лице и веснушчатая женщина с непослушными рыжими волосами, выбивающимися из узла на затылке. Женщина взяла папку с его историей болезни, лежавшую в ногах кровати, и быстро ознакомилась с ее содержанием.

— Здравствуй, Филипп. Я — доктор Стелла Куинн. А это мой муж, Рей.

— Да, и что?

Рей пододвинул стул к кровати и, довольно крякнув, сел. Потом чуть склонил набок голову и внимательно посмотрел на раненого подростка.

— Ты угодил в чертовски неприятную переделку, верно? Хочешь выпутаться из нее?

ГЛАВА 1

Филипп расслабил узел на модном галстуке. Он ехал из Балтимора на восточное побережье Мэриленда. Ему предстоял долгий путь, и он заранее зарядил в автомобильный проигрыватель несколько компакт-дисков. Только что закончил петь Том Петти, и зазвучали аккорды группы «Хартбрейкерс».

Как и следовало ожидать, автотрассы в четверг вечером были перегружены, а проливной дождь и зеваки, спешившие поглазеть на столкновение трех автомобилей на балтиморской кольцевой дороге, только затрудняли движение.

К тому времени, когда он добрался до шоссе № 50, настроения не поднимала даже экспрессивная музыка «Роллинг Стоунз».

Он вез с собой работу, собираясь в выходные посидеть над заказом для «Майерстоун». Руководство фирмы требовало новый проект рекламной кампании. Хорошие покрышки — счастливые водители, думал Филипп, барабаня пальцами по рулю в такт бешеному ритму гитары Кита Ричардса.

Чушь собачья, решил он. Ехать под дождем в час пик противно на любых автопокрышках.

Тем не менее он уже придумал, как внушить потенциальным покупателям, что продукция фирмы «Майерстоун» обеспечит им счастливое и безопасное времяпрепровождение на колесах. Это была его работа, и он справлялся с ней весьма успешно.

В сущности, он был виртуозом в своем деле, умело реализовывая сразу четыре крупных заказа, руководя разработкой шести проектов поменьше и никогда не теряя присутствия духа в скользких коридорах «Инновации», процветающей фирмы, которая наняла его на службу и требовала от своих сотрудников предприимчивости, изобретательности и оригинального стиля.

Ему платили вовсе не за то, чтобы он распускал нюни перед коллегами и начальниками.

Наедине с собой — другое дело.

Последние несколько месяцев он крутился как белка в колесе, загоняя себя в могилу. Одна роковая случайность, и весь его налаженный быт полетел кувырком. Он забыл думать о себе, о своей успешной карьере и только изумлялся тому, во что превратилось его динамичное городское существование.

Причиной столь глубоких перемен стала смерть отца полгода назад. Семнадцать лет он жил, не зная горя и забот. С того самого дня, когда в его жизни появились Рей и Стелла Куинны, изменившие его судьбу. Они вошли в унылую больничную палату и предложили ему возможность и выбор.