Надежда на отношения с Алессандро казалась почти нереальной, но он звонил ей по нескольку раз в день. Они подолгу разговаривали на серьезные темы.

Он обещал приехать в Париж, когда она окажется там в следующий раз.

— Для настоящего мужчины, — заметила Энни, — география не помеха. Если у вас что-нибудь получится, ты можешь найти работу в итальянском «Воге».

— Он тоже так говорит, — заметила Лиз. — Но до этого далеко. Я с ним даже еще не спала. Не хочу увлечься мужчиной, которого, может быть, больше никогда не увижу.

Однако если не тетке, то себе Лиз должна была признаться, что устоять очень трудно. Алессандро целовал ее во время прогулки в Центральном парке, и она таяла в его объятиях, а вечером на ее диване состоялся настоящий сексуальный турнир, но они оба сумели удержаться в рамках, и Лиз похвалила себя за это.

— Непохоже, чтобы вы больше никогда не увиделись, — улыбнулась Энни. Ей еще не приходилось слышать, чтобы Лиз так увлеченно рассказывала о мужчине, но с другой стороны, те, с кем раньше встречалась племянница, были просто юнцами, а этот — взрослый мужчина.

Впервые в голосе Лиз, когда она говорила о своей новой привязанности, не слышалось страха. Похоже, она готова рискнуть. Энни одновременно испытывала радость за Лиз и облегчение. Такая девушка достойна настоящего мужчины, а не легкомысленного мальчишки. А еще ей хотелось, чтобы Тед тоже нашел себе хорошую девушку, но пока об этом не могло быть и речи.

В пятницу вечером Тед отправился на баскетбольный матч в университете с одним из своих соседей по общежитию. Сын и дочь Патти проводили выходные с отцом, и Патти ныла, что Тед должен остаться с ней. Говорила, что у нее болит голова, что Тед не должен ее оставлять, но тот проявил настойчивость — ему тоже нужен отдых. Теперь он почти не встречался с друзьями. Патти требовала, чтобы он постоянно находился с ней, потому что она беременна. Тем не менее он собрался с духом и объявил, что после матча переночует у себя, потому что скорее всего выпьет лишнего. Патти это тоже не понравилось.

Но выпил он вовсе немного, а по пути домой ощутил чувство вины и, оставив товарища, зашагал к Патти, надеясь сделать ей сюрприз. Когда он вошел, открыв дверь своим ключом, Патти лежала на диване с пакетом попкорна и смотрела романтическую комедию. Она очень обрадовалась появлению Теда.

— Что ты здесь делаешь? — радостно спросила она. При пятинедельной беременности Патти, высокая и крупная, еще не начала набирать вес и выглядела, как прежде.

— Соскучился по тебе, — улыбнулся Тед. Отчасти это было действительно правдой. Он к ней привык, а кроме того, знал, что завтра она найдет повод наказать его за то, что он ушел на матч. Своих друзей у нее не было. Тед был для нее и развлечением, и эмоциональной разрядкой, и поводом для неудовольствия. Она не хотела отпускать его ни на минуту. Легче было вернуться к ней, чем потом выслушивать бесконечные жалобы.

— Ты обедал? — спросила Патти с дивана. Она не особенно хорошо готовила, но следила, чтобы Тед был сыт. В основном они питались пиццей и готовыми китайскими блюдами, за которые платил Тед. И очень редко на кухню отправлялась сама Патти. На кухне нашлась жареная курица из «Кентукки фрайд чикен». Тед положил себе порцию.

— На матче я съел хот-дог и начо, — отозвался он, съел курицу и открыл банку пива, но решил сначала сходить в ванную. Включив свет, он уставился на нечто в унитазе. Тед не понял, что это. Этого не могло здесь быть. Патти находилась одна в квартире. Больше всего предмет был похож на раненую мышь, но это была не мышь, а окровавленный тампон, кровь была и в унитазе.