Шарль Эксбрайя. Семейный позор
Фернанделю — в память о наших встречах. Ш. Э.
Главные действующие лица
Элуа Маспи Селестина Маспи — его жена Бруно Маспи — их сын Перрин Адоль Дьедоннэ Адоль — ее муж Пэмпренетта — их дочь Пишранд — старший инспектор полиции Ратьер — инспектор Тони Салисето — главарь банды Антуан Бастелика, Луи Боканьяно — его подручные
Глава I
Они шли, взявшись за руки и не говоря ни слова. Майское солнце играло на покрытых барашками пены волнах моря, и, казалось, сам воздух источает сияние. Молодому человеку исполнилось двадцать два года, девушке — семнадцать. В таком возрасте всегда воображаешь, будто жизнь готовит тебе одни несравненные радости. Они любили друг друга с тех пор как себя помнили, и уже тогда не сомневались, что у него не будет иной жены, а у нее — супруга. Молодой человек только что вернулся из армии, девушка — закончила школу. Впрочем, на уроках она в основном писала письма возлюбленному, хотя пылкие чувства облекались не в самую блестящую форму. Но только дураки считают, будто орфография имеет какое бы то ни было отношение к любви. Медленным шагом они гуляли по Фаро, и сад казался им настоящим преддверием рая. Девушка смотрела на парня с восхищением, он на нее — с нежностью, и оба думали, что впереди у них целая вечность. Проходившая мимо старуха с улыбкой посмотрела на влюбленных. Они чуть снисходительно улыбнулись в ответ, не понимая, как это можно постареть. Молодые люди сели на скамейку на самом краю высокого уступа над морем. Все это было им с детства знакомо, но от красоты пейзажа захватывало дух, и оба едва осмеливались дышать. Девушка склонила голову на плечо возлюбленного, он обнял ее за плечи, и та замурлыкала, как счастливый котенок, потом вдруг отстранилась, вытащила из-за корсажа ладанку и благоговейно поцеловала. — Что это с тобой, Пэмпренетта? — ласково спросил парень. — Я благодарю добрую Богоматерь за то, что она дала мне такое счастье! — Так ты веришь в Богоматерь, в ад, чистилище и рай? Девушка слегка отстранилась и посмотрела ему в лицо. — Неужто в полку ты так изменился, Бруно? Ты больше не любишь нашу добрую Святую Деву? Если да, то лучше не говори, а то мне будет слишком больно! Бруно поцеловал Пэмпренетту, ибо ему всегда хотелось ее целовать, даже когда девичья логика ставила его в тупик. — Конечно, люблю, моя Пэмпренетта, по-прежнему люблю нашу добрую покровительницу и не далее как вчера ходил в собор Нотр-Дам де-ла-Гард ставить свечку, чтобы мой отец дал согласие на наш брак, да и твой не возражал. У девушки отлегло от сердца. — Ах, как хорошо! — воскликнула она. — А то я уж было испугалась… Парень снова обнял возлюбленную. — Но, дорогая моя, раз ты любишь Святую Деву, тебе ведь хочется ее радовать? — Естественно! Что за вопрос? Он понизил голос: — Тогда почему ты ее огорчаешь… воровством? Она вырвалась из его объятий, на сей раз рассердившись по-настоящему. — Ты назвал меня воровкой? — Ну а кто же ты еще, моя красавица? Пэмпренетта возмущенно вскочила. — Ах, вот как? Я думала, ты привел меня сюда поговорить о любви, а вместо этого оскорбляешь! Памела Адоль, или, как ее называли близкие, Пэмпренетта, была еще совсем девочкой, а потому расплакалась, словно малое дитя. Бруно Маспи никогда не мог спокойно видеть ее слез. |
