|
Сегодня приступили к первому, самому легкому, по мнению Энджи, этапу, а Мишель уже пытается дать задний ход. С замиранием сердца Энджи ждала, пока Мишель соберется с духом.
– А что, если… – вновь завела та свою песню и осторожно прикоснулась к подбородку, —…к следующей неделе опухоль и синяки не пройдут? – Пройдут! А останутся – тем лучше: драматизма ситуации добавят. Рэйд обожает спасать несчастных женщин. Желательно блондинок. И только с неограниченными счетами в банках. – Ладно, – вздохнула Мишель. – Не укусит же он меня по телефону, в самом деле! Набрав нужный код и номер, она назвала добавочный, и наконец в трубке раздался мужской голос. – Алло-оу, – с сексуальным придыханием произнесла Мишель. – Это мистер Рэйд Уэйкфилд? – Да. Она кивнула подругам, и у Энджи в бешеном ритме заколотилось сердце. – А я – Антея Карстерс, – сообщила Мишель. – Мне порекомендовал вас один из ваших клиентов, мистер Уэйкфилд. Он весьма высоко оценил ваши деловые качества. – Приятно слышать. Кто именно? – Боюсь, это конфиденциальная информация, которую я не вправе разглашать. Могу лишь повторить его слова о том, что на вас и мистера Эндовера Патнэма можно полностью положиться, если речь идет о сохранении семейной тайны. – Мишель была довольна собой. «Конфиденциальная информация», «не вправе разглашать»… Шикарно звучит! – Сохранение семейных тайн входит в обязанности любого адвоката, – высокопарно заметили на другом конце провода. – Каждый клиент для нас – особенный и единственный в своем роде. – Видите ли, моя проблема действительно особенная; она касается наследства. – Мишель сделала вид, что запнулась, и помолчала немного. – Не хотелось бы обсуждать по телефону… Вы позволите встретиться с вами лично? – Разумеется! Но сначала я хотел бы… – Послушайте, деньги не имеют значения. Назовите любую сумму, и вы ее получите. – Круто! Мишель заглянула в листок, чтобы еще чего-нибудь не забыть. – Говард уверял, что я могу быть с вами предельно… – Говард Симонтон?! Рэйд как-то упомянул при Энджи имя крупной финансовой шишки, по уши увязшей в проблемах с законом. Мишель сдавленно ахнула: – Умоляю, больше ни слова! Забудьте, что я его назвала. Обещаете? – Забудешь как миленький, иначе нам всем крышка. Говард Симонтон слыхом не слыхивал ни о какой Антее Карстерс. – Уже забыл, – моментально отозвался Рэйд, и Мишель ухмыльнулась, уловив в его голосе новую подобострастную нотку. – Так как же насчет личной встречи, мистер Уэйкфилд? – О-о-о, да, конечно, никаких проблем. Когда вас устроит? – Пожалуй, во вторник. Часа в четыре. – В четыре тридцать, если не возражаете. Как правильно пишется ваше имя? Мимо ушей пропустил, как пить дать. Слава богу, я сама еще помню! – Антея Карстерс, – повторила Мишель. – Пишите как хотите. – И положила трубку. – У-у-у-ух ты-ы-ы!!! – завопила Джада. – Голубой экран много потерял, когда наша Мишель предпочла карьеру домохозяйки. – Бесподобно! – воскликнула Энджи, кружась по комнате. – Просто бесподобно! Мишель распирало от гордости, чтобы не сказать самодовольства. Можешь, дорогая, когда захочешь! – Следующий номинант на «Оскара» – не кто иной, как великолепная Энджи Ромаззано, блистательно сыгравшая в «Кошмаре на годовщину свадьбы» и «Облапошенной супруге»! – провозгласила она и вручила Энджи телефон. |
