|
Теперь в благодарность за то что Игнатий первый из русских духовных властей признал самозванца, встретив его в Туле, тот возвел его в сан патриарха. Преобразовав боярскую думу, самозванец стал усердно посещать заседания нового Сената. От природы он был человеком, не лишенным способностей и дара слова, и выступления его в Сенате вызвали удивление и уважение бояр самозванец излагал свои мысли дельно, толково, красно. Вообще в разумности ему нельзя было отказать. Он издал ряд указов: строго запретил взяточничество чиновников, пытался установить суд правый и жестоко карал мздоимных судей; ввел новые законы о крестьянах и холопах, дал свободу тем слугам, которые были лишены ее незаконно. Но при всей толковости этого правителя его распоряжения не были законченными из-за свойственной ему порывистости, расплывчатости мыслей, отсутствия определенных убеждений, которые еще не сложились Было желание разумно и мудро править, и сказывалась молодость, почти ребячество Не хватало умения должным образом поставить себя, внушить уважение. А отсюда начались вскоре недоразумения. Бояре и народ привыкли видеть в царе пример строгой, чистой и целомудренной жизни, а самозванец предавался увлечениям молодости. Поиздевавшись вдоволь над несчастной Ксенией, «вор» приказал постричь обесчещенную девушку под именем Ольги в одном из белоозерских монастырей. Как ни ненавидел народ Годунова, но такое глумление над беззащитной дочерью показалось бесстыдным и мерзким. Народ жил стародавни ми крепкими обычаями, а «вор» стал их высмеивать, относился пренебрежительно к иконам, гнушался кропления святой водой трапезы, вводил будто бы собак в церковь не ходил в баню, не спал после обеда, употреблял в пищу блюда, казавшиеся русским людям погаными Народ привык видеть в царе олицетворение величия, а самозванец вел себя легкомысленно не прочь был подраться на ку лачках, принимал участие в скачках, бил медведей, играл в снежки, любил шум, движения и свалку.
Вскоре неодобрение его поведением сменилось явным недовольством. «Вор» не мог нахвалиться порядками Польши. Относясь с пренебрежением ко всему русскому он превозносил все польское, ставил в пример поляков, явно презирал православную веру и уважал латинскую, оказывал полякам открытое предпочтение, приближал их к себе, а к русским относился с обидным равнодушием. Один преданный Петр Басманов был близок к самозванцу да и то, как говорили в народе, по причинам позорного свойства. Помимо всего этого новый правитель, ведя неимоверно роскошную жизнь, безумно расточал казну уже первые три месяца правления обошлись стране в семь с лишним миллионов рублей. Почва для недовольства самозванцем была подготовлена, чтобы на ней быстро и прочно пустили корни первые слухи, неблагоприятные для «вора» Василий Иванович Шуйский, затаив еще в Серпухове злобу против «вора», не замедлил воспользоваться долгожданной благоприятной минутой, и с его легкой руки поползли слухи, что «вор» — не царевич Дмитрий, а расстрига Гришка Отрепьев. И они, подтверждаемые доказательствами, настолько упрочились, что готов был вспыхнуть мятеж. Василий Иванович, вовремя уличенный, был схвачен, судим и приговорен к казни. На Лобном месте, где так недавно он всенародно распинался в пользу самозванца, седовласая голова Василия Ивановича лежала теперь на плахе. Уже палач занес секиру, но гонец успел привезти весть о царской милости: «вор» хотел показать народу новое доказательство, что он не боится врагов, что он — законный царь, стоящий выше сплетен и пересудов. На слабоверных этот рассчитанный прием произвел впечатление, явные же недруги самозванца, сторонники помилованного, сосланного теперь в Галицкую землю Василия Ивановича, теснее сплотились, ожидая следующей благоприятной минуты. Она не замедлила наступить. В Москве предстояли новые торжества — по случаю приезда невесты самозванца, Марины Мнишек. Давно уже «вор» с нетерпением ожидал ее и не жалел народных денег на подарки лично невесте и ненасытному отцу ее для уплаты его бесконечных долгов в Польше, из которой кредиторы не выпускали его. |
