— В алтарь положи, — кричал голос, — под стенку. Живо, живо!

Они узнали голос, и обе похолодели от страха, боясь шелохнуться.

Вбежал Ходзевич и увидел их.

— А вы что тут делаете? — закричал он, бросаясь к ним и сдергивая Ольгу с помоста. Свет разгоравшейся лучины упал на ее лицо, и Ходзевич сразу словно обезумел. — Ты! Княжна? Опять нашел тебя! Ну, ну, не вертись! Не упущу теперь! Ох, сердце мое!

Он, как безумный, обнял княжну и стал осыпать ее лицо поцелуями.

— Помогите! — простонала она, лишаясь чувств.

— На помощь! — завопила Пашка, выбегая из церкви и бросаясь к какому-то воину, лица которого почти не видно было из-за густо разросшихся волос.

— Чего? — сказал тот. — Тебе драться надо, а ты о помощи!

— Ах! — воскликнула Пашка. — Там поляки! Я — баба! Скорей, а то она.

— Баба? — изумился воин. — Ребята! Там ляхи проклятые! — закричал он своему отряду и быстро кинулся в храм.

Огонь уже лизал низ иконостаса. При свете его воин увидел Ходзевича, осыпавшего безумными поцелуями молодого стрельца.

— Вот диво! — сказал он. — Бей!

Испуганные поляки заметались. Воин бросился на Ходзевича и страшным ударом рукоятки меча свалил его на землю. Кругом кипела сеча, и кучка поляков не могла более сопротивляться русским.

Воины уже тушили пожар, а Пашка радостно сказала их начальнику:

— Спасена, спасена!

— Или ты — тоже девка? — спросил он.

— Девка, девка! — ответила Пашка. — Мы уже два дня как по церквам от поляков прячемся.

Воин вдруг вскочил на ноги.

— Да не Пашка ли ты? — взволнованно спросил он.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Пашка.

— А это — княжна Ольга? Господи, да как же я-то не признал ее! Ого-го-го! Ой, моя радость! — И волосатый воин, обняв Пашку, поднял и поцеловал ее.

Та вспыхнула от смущения и выскользнула из его объятий.

— Да ты-то кто, что все знаешь?

— Го-го-го! — забыв о бое, весело засмеялся воин. — Я-то — Андреев, друг Терехова, и ищем мы вас почитай полгода.

— Ольга, княжна! — закричала Пашка. — Жених твой здесь! Очнись! — И, не выдержав, она припала головой к груди Андреева и заплакала. Он весь затрепетал от ее ласки. — Уж и натерпелись мы! О Господи!

— Теперь всему конец! — нежно сказал Андреев. — Бог видно, привел меня.

В это время Ходзевич со стоном пошевелился.

— А его возьми! — вдруг переставая плакать, злобно сказала Пашка. — Это — похититель княжны!

— Ой ли? Ребята, вяжи этого ляха! Ну, за мной! Княж ну берите на руки, а я тебя.

Пашка засмеялась.

— Я-то и сама пойду!

Оставив бой, Андреев повел свой отряд назад в слободу, где они на время нашли себе пристанище. Он всю дорогу ухмылялся в свою косматую бороду и искоса поглядывал на Пашку, думая, что на всем белом свете не найти вовек такой красавицы.

Ольга по дороге очнулась. Пашка быстро подошла к ней и стала шептать ей что-то, и вдруг легче козы прыгнула княжна и ухватила за руки Андреева.

— Княжна! — дрожащим голосом произнес он.

— Семен Андреевич! Да въявь ли это? Где Петр? Жив? Я вчера видела его! Ах, и не верю, и сама вижу!

— Все, все живы! Сегодня ввечеру всех увидишь, а сейчас тебя и твою дружку к Маремьянихе доставлю.