Поскольку как покинуть систему, так и войти в нее в космосе было нереально, скауты стартовали с Байконура уже в скафандрах, соединенных с «Вестибюлями» и «Луками». Этого было не избежать – взлетно-посадочные модули не предназначены для подобного оборудования. В результате их набивали, по шестеро за раз, в грузовые корабли, не предназначенные для людей и лишенные систем жизнеобеспечения. Таким образом, непосредственно перед стартом скауты переходили на воздух и энергию из собственных скафандров и оставались на них до самого прибытия на МКС. Полет занимал не меньше шести часов, поэтому в пути нужно было подавать в скафандры дополнительные воздух и энергию. В результате неисправностей в предназначенных для этого системах в первом экипаже скаутов погибли двое, а во втором – еще один.

Потребности, обусловленные новыми задачами, значительно превышали проектные возможности скафандров, а «Луки», разумеется, не имели сколь-нибудь существенных систем обеспечения жизнедеятельности, поэтому все зависело от пуповин, соединяющих устройства с модулями «Завод». Это было еще одно устройство, наспех подготовленное русскими за пару недель на основе имеющихся технологий. «Завод», подключенный к электричеству, источнику воды и загруженный кое-какими расходниками, мог поддерживать жизнедеятельность космонавтов, удаляя из воздуха CO₂, собирая мочу и отводя тепло. Охлаждение достигалось тем, что вода замораживалась на поверхностях, открытых вакууму, откуда потом сублимировала в пространство. Из-за неисправностей «Заводов» в первых трех скаутских экипажах погибли четверо. Двоих убила софтверная ошибка, потом с Земли передали новую версию. Одного – лопнувший шланг. Четвертая смерть так и не получила официального объяснения, но судя по тому, что экипаж «Иззи» видел через иллюминаторы и системы видеонаблюдения, все походило на гибель от перегрева. Отказала система охлаждения, космонавт потерял сознание и умер от инсульта. После этого случая от использования импровизированных систем охлаждения «Луков» отказались и просто стали каждый день передавать космонавтам по герметичному мешку со льдом.

Несчастные случаи происходили и во время работы. В А+0.35 одного из скаутов чуть не убила поврежденная пуповина, так что он был вынужден отсоединиться от «Завода» и предпринять героическое и весьма рискованное путешествие к ближайшему шлюзу, где его буквально в последнюю минуту впустили внутрь.

Еще через два дня один из скаутов пропал без каких-либо объяснений, видимо, став жертвой микрометеорита, если не самоубийства.

Таким образом, из первого экипажа в шесть скаутов двое прибыли уже мертвыми, третий погиб в «Луке» на следующий день. Во втором экипаже был один погибший, третья шестерка добралась до «Иззи» без потерь. Из четырнадцати выживших четверых убили неполадки с «Заводами», один пропал без вести, а еще один был вынужден «демобилизоваться» из скаутов и перебраться на «Иззи» по причине неисправного оборудования.

Айви, как старшая по должности, отвечала за любые необычные или экстраординарные решения, то есть за проблемы, решать которые никто больше не умел или не хотел. Соответственно, ей пришлось решать, что делать с телами.

Разумеется, существовала процедура. В НАСА имелись процедуры на все случаи жизни. Они давно предусмотрели, что астронавт может скончаться во время полета – от сердечного приступа или несчастного случая. Поскольку сотню килограммов разлагающейся плоти невозможно держать внутри станции, где живут и работают люди, идея в целом сводилась к тому, чтобы выморозить тело в вакууме, а потом погрузить на ближайший направляющийся к Земле «Союз».