Таким образом, мы видим две тенденции. Первая — тенденция индивида уйти от матери, от отца и матери и от семьи, причем каждый шаг дает все большую свободу мыслей и функций. Другая тенденция действует в противоположном направлении, это стремление сохранить отношения с реальными отцом и матерью. Именно вторая тенденция делает первую часть роста именно ростом, а не разрушением личности индивида. Дело не в интеллектуальном признании того, что все расширяющаяся сфера отношений символически сохраняет идею отца и матери. Я имею в виду способность индивида действительно вернуться к отцу и матери, назад, в центр, или назад, к самому началу, вернуться в любой момент — может быть, в мимолетной фантазии, в мечте, в стихотворении или в шутке. Основа всех замещений — отец и мать, и эта особенность должна сохраниться. Эту мысль можно применить очень широко; мы можем, например, представить себе эмигранта, который живет на другом полушарии, но со временем возвращается, чтобы убедиться, что Пиккадилли-Серкус на месте и не изменилась. Надеюсь, я показал, что если принимать во внимание подсознательные фантазии — а их, конечно, нужно принимать во внимание, — постоянное расширение исследуемого ребенком мира, его стремление к группам за пределами семьи и упорное разрушение всех застывших жестких форм одновременно есть и его потребность в первичных взаимоотношениях со своими подлинными родителями.

Для здорового развития на любой стадии индивиду необходимо постоянное продвижение вперед, так сказать, хорошо градуированные серии вызывающих действий, но каждое из этих действий должно быть совместимо с сохранением бессознательных связей с центральной фигурой или фигурами, с родителями или с матерью. И если понаблюдать за семьей, то можно увидеть, как в естественном ходе событий родители прилагают усилия, чтобы поддержать эти «серии» и их последовательность, чтобы не нарушалась постепенность в развитии индивида.

Особый случай представляет сексуальное развитие — и в первых шагах личной. сексуальной жизни, и в поисках партнера. В браке осуществляется одновременно разрыв с реальными родителями и сохранение и развитие идеи создания семьи.

На практике эти напряженные эпизоды часто «заслонены» процессом идентификации, в особенности идентификации юноши с отцом и девушки с матерью. Однако жизненное решение в терминах идентификации не всегда «срабатывает», ибо отдельные подростки позволяют себе в мечтах насильственное и яростное ниспровержение. В связи с этой темой повторяющихся разрывов, которые характерны для жизни растущего индивида, облегчение получает Эдипов комплекс, поскольку в ситуации треугольника мальчик может соединить любовь к матери и идею отца, аналогично девочка, находясь рядом с матерью, может сдерживать свое стремление к отцу. Если же речь идет только о ребенке и матери, то тут возможны только два выхода: быть поглощенным или вырваться на свободу.

Чем больше мы анализируем эти проблемы, тем больше убеждаемся, как трудно любой группе совладать со всеми вызовами и обеспечить нормальное развитие, если эта группа не семья, членом которой является ребенок.

Мне нет необходимости напоминать, что нельзя считать верным противоположное: если семья делает все необходимое для ребенка в этом отношении, то ребенок обязательно достигнет полной зрелости. Во внутренней жизни каждого индивида существует множество опасностей, и личная психотерапия направлена в основном на расчистку этих внутренних напряжений и стрессов.

Размышляя о роли семьи, полезно помнить, какой вклад в эту тему внесли социальная психология и антропология.