Конечно, многие пациентки занимают промежуточное положение между этими двумя крайностями, которые я выбрал для описания. Я хочу подчеркнуть, что наблюдения над истеричными, суетливыми, нервными матерями, склонными к саморазрушению, не должны мешать акушеркам первое место все-таки отводить здоровью и психологической зрелости; акушерки не должны на всех пациенток смотреть как па неразумных детей; большинство матерей вполне способны отвечать за себя, за исключением тех моментов, когда они вынуждены довериться акушерке. Большинство — это здоровые женщины; это матери, жены (а также акушерки), которые к простой эффективности добавляют нечто позитивное и позволяют рутинной процедуре проходить без срывов.

Руководство матерью и младенцем

Рассмотрим теперь руководство действиями матери сразу после родов, в ее первых взаимоотношениях с новорожденным младенцем. Почему, когда мы даем матери возможность свободно говорить и вспомнить, что с ней происходило, то часто слышим такие замечания (цитирую по истории болезни, приведенной коллегой, но мне много раз говорили примерно то же самое):

«Роды прошли нормально, и ребенок был желанным для родителей. Очевидно, сразу после родов он мог сосать, но в течение тридцати шести часов его не подносили к груди. Тогда он был вялым и сонным, и в следующие две недели ситуация кормления была удручающей. Мать считала, что медсестры ей не сочувствуют, не позволяя ей достаточно много времени проводить с ребенком. Она говорит, что они насильно вкладывали сосок ему в рот, держали его за подбородок, чтобы он сосал, и зажимали ему нос, чтобы отнять от груди. Вернувшись домой, она без особого труда установила нормальный порядок при кормлении».

Не знаю, понимали ли сестры, что испытывает мать, и знали ли о ее жалобах. Возможно, им никогда не приходилось слышать ее замечаний, и, конечно, матери предпочитают не жаловаться сестрам, от которых во многом зависят. К тому же я совсем не считаю, что мать дает точное описание происходившего. Нужно быть готовым к встрече и с результатами работы воображения, это неизбежно, потому что мы не просто сборище фактов; то, что мы чувствуем, переплетается с нашими фантазиями и мечтами и становится частью жизни и личного опыта.

Повышенная послеродовая чувствительность

В нашей психоаналитической деятельности мы находим мать, только что родившую младенца, высоко чувствительной; такая женщина на протяжении недели-двух после родов склонна даже верить в существование женщины-преследовательницы. Полагаю, стоит учитывать параллельную тенденцию у акушерки, которая в этот же период становится доминирующей фигурой. Часто случается, что эти две тенденции сталкиваются: мать чувствующая себя преследуемой, и сестра, которая действует так, словно мотивируется скорее страхом, чем любовью.

Дома такая сложная ситуация разрешается, когда сестру увольняют, хотя это болезненная процедура для обеих сторон. Хуже другой исход, когда сестра, так сказать, побеждает: мать погружается в беспомощное послушание, и необходимые отношения между нею и младенцем не устанавливаются.

Не могу подобрать слов, чтобы выразить, какие могучие силы действуют в этот критический момент, но постараюсь объяснить, что происходит. Происходит чрезвычайно любопытная вещь: мать, возможно, физически истощенная, не вполне адекватная реальности, во многих отношениях зависящая от врача и медицинской сестры, в то же самое время является единственным человеком, который способен «ввести ребенка в мир» именно так, как это надо сделать. Она знает, как это сделать, не благодаря специальной подготовке и своему уму, а просто потому, что она мать. Но ее природные инстинкты не могут проявиться, если она испугана, или если редко видит ребенка после родов, или если ребенка приносят ей только в утвержденное авторитетами время для кормления.