Больше волки не попадались до самого укрытия. Забравшись внутрь, он принял некоторые меры предосторожности: отыскал вырезанную Бессмертным из стены панель и с помощью инструментов приладил ее обратно. Целеустремленной атаки она не выдержала бы, но у Джулиана еще оставался инопланетный лучемет.

После этого он перетащил Бессмертного во вторую комнату и привязал к главному операционному столу. Покончив с приготовлениями, он решил отдохнуть, и за это время Бессмертный пришел в себя.

Он понял, что к чужаку возвратилось сознание, хотя тот не издал ни звука. Вместо этого Бессмертный, казалось, принялся озираться, точно оценивая сложившуюся ситуацию. Наконец Джулиан встал и начал проверять аппаратуру. Бессмертный нарушил молчание, и его голос из-за поврежденной диафрагмы прозвучал хрипло:

— Полагаю, тебя бесполезно отговаривать?

— Абсолютно бесполезно.

Но про себя Джулиан забеспокоился. Большая часть оборудования была в порядке — предметы, сделанные из неподвластных распаду материалов, например, хирургические инструменты. И вместе с тем — почти бесполезна. У него практически не осталось реагентов, так что химические опыты представляли значительную трудность. По сути, все доступные ему исследования сводились к анатомии.

Его опять начали захлестывать депрессия и страх провала, и он с усилием взял себя в руки. Вероятно, пытка в любом случае окажется наиболее эффективным методом поиска ответов на интересующие его вопросы.

Он подошел к Бессмертному и начал раскладывать инструменты.

— У меня нет анестетиков, — сказал он извинительно. — К несчастью, нервная чувствительность твоего вида довольно высока, не так ли? Не лезь на рожон, Бессмертный. Чем скорее пойдешь на сотрудничество, тем быстрее все закончится и меньше боли причинит.

Говоря так, он задумался, насколько сильная боль могла бы убедить его самого отказаться от бессмертия. Скорее всего, никакая. Несомненно, у Бессмертного столь же мощная мотивация.

Тем не менее он приступил ко вскрытию чужака, распластанного на столе, точно перевернутый кверху брюшком жук-переросток. Некоторые его манипуляции преследовали цель пытки, и ее одну, но большая часть действий была направлена к изучению анатомии и нейрофизиологии Бессмертного. Бессмертный издавал сдавленные крики и извивался, насколько позволяли ему путы, но не более того. Джулиан помнил, что убивать его нежелательно, и действовал как можно осторожней, однако не чрезмерно. Он рассудил, что бессмертное создание наверняка способно перенести весьма ощутимый физический урон. Спустя некоторое время он абстрагировался от боязни запытать пленника и всецело отдался наслаждениям научного познания.

Прямо под мозгом чужака покоился сферический предмет, похожий на жемчужину, диаметром дюйма два.

Сверкающий шарик был окружен массивным переплетением нервных узлов, но ни аксоны, ни дендриты, по впечатлению, не вступали с ним в непосредственный контакт. В целом эта часть нервной системы напоминала гнездо с единственным прекрасным, совершенным яйцом. Джулиану сфера показалась искусственной, а не частью организма Бессмертного, и он какое-то время присматривался к ней.

— А что, если я удалю жемчужную сферу, которая заключена у тебя прямо под мозгом? — спросил он, проверив, в сознании ли чужак.

Ответа не последовало. Тогда Джулиан, действуя медленно и осторожно, исполнил свою угрозу. Он поднес жемчужину к свету, зажав микрометром, и восхищенно уставился на нее. Шарик словно бы излучал в его разум некую энергию. Он был похож на свечу, сияющую в полнейшей тьме.

Голосовые связки Бессмертного испустили дрожащий вздох.

— Значит, конец, — произнес инопланетянин медленно, словно отодвигая туманную завесу боли.

— Это оно? — пробормотал Джулиан.