Изучи и этот вопрос. Что мне одному думать за всех? Распоряжение понял?

"Да".

Отлично.

Я оторвался от размышлений и приступил к остывшему ужину. Моя спутница, увидев, что я освободился, не преминула начать разговор. Но хвала всем богам, сегодняшняя дорога её сильно вымотала и буквально через полчаса она начала зевать. Принудительно отправив её спать, я потратил несколько часов на проверку тех заклинаний из арсенала, которыми еще ни разу не пользовался в этом мире. Затем час потренировался в плетении тренировочных конструктов и, с чистой совестью, лег спать.

{Пятерка монахов, где-то рядом, утро следующего дня}

Группа монахов двигались на юго-восток - это направление было выбрано методом исключения после небольшого спора. Так далеко обитатели монастыря еще никогда не заходили, но если верить старой карте, времен начала вторжения, то в скором времени им должна открываться река. Достигнув её, священнослужители собирались двинуться вверх по течению и достигнуть брода. План, конечно, был шит белыми нитками: за столько времени река могла обмелеть, брод исчезнуть или случилось еще одно из множества событий. Но делать была нечего - настоятель приказал найти решение проблем монастыря, а значит, они были просто обязаны выполнить его приказ. К тому же, Триединый не мог оставить своих верных сыновей.

Команда шла молча - они были вместе уже очень и очень давно. Всё что можно поведать друг другу, уже давным-давно рассказано. Недаром говорится, что друг это не тот с кем есть о чем поговорить, а тот с кем есть о чем помолчать. Поэтому монахи молчали и довольно спора двигались к своей цели, опираясь на свои боевые посохи. Демонов они не боялись - монастырь был самой западной точкой, где жили люди, и поэтому всегда был на острие атаки со стороны тварей. А данная пятерка являлась лучшими борцами с демонами в оплоте Триединого, и каждый монах отправил уже не по одной сотне демонов обратно в ад. Да и все повадки тварей они знали наизусть.

Их путь так бы и продолжался, но внезапно до них донеся сильный шум и грохот. Если бы монахи знали о том, что такое взрыв, то они с уверенностью бы сказали, что они услышали звук сильного взрыва. Но, несмотря на то, что священнослужители об этом не знали, это не помешало им упасть в траву, затеряться в ней и начать пристально прислушиваться и всматриваться в направление, откуда пришел этот странный грохот. Ждать пришлось недолго - из-за холма, со стороны которого пришел звук, взметнулось облако чего-то белого.

- Что это такое? - недоуменно спросил невысокий крепыш по прозвищу Кулак.

- Не знаю, - ответил долговязый монах, который формально был у них главным, за что его называли Главным.

- И что делать? - поинтересовался третий монах, с абсолютно непримечательной внешностью и именем Невидимка.

- Думаю, надо забраться на холм и посмотреть, - произнес четвертый член команды, которого небезосновательно звали Красавчиком. И действительно этот монах обладал совершенно неподходящей внешностью для боевика, его лицо было бы значительно уместней на развороте глянцевого журнала или начальной заставке голограммы какого-нибудь таблоида, если бы такие элементы цивилизации существовали бы в этом мире. Но к великому несчастью всей женской половине монастыря, он еще в десять лет дал обет чистоты на целых тридцать лет. Поэтому, несмотря на то, что боевые монахи Триединого не обязаны блюсти целибат, и могут жениться, Красавчик так и оставался одиноким.

Ответа последнего члена команда не дождалась, так как Молчун в очередной раз ничего не сказал, полностью оправдывая своё прозвище.

Монахи двинулись ползком на холм и когда они наконец-то добрались до его вершины, им открылся вид на широкую реку. Главный достал бинокль, оставшийся еще с древних времен. В отличие от поделок, выпускаемых стекловарами монастыря, этот прибор давал большее увеличение и значительно лучшее изображение, практически без искажений и размытостей.