Иначе это конец. Конец всего. Огромным усилием воли он остановил падение в каких-то метрах от поверхности котла, горящие грешники, не получив новую жертву, безумно завывая начали выпрыгивать из лавы, пытаясь схватить его за ноги. Силы держаться почти не было, не говоря уж о том, чтобы подняться назад и вырвать этой суке глотку! А она стояла где-то далеко наверху и нежно улыбалась. Кровь начала вскипать от огромной температуры, глаза лопнули от дикого напряжения. Но в памяти осталась эта нежно улыбающаяся женщина, которую надо убить любой ценой. Любой!
— Эй, старик, что с тобой? — Чахалок очнулся от наваждения из-за того, что Сен держал его в руке за шкирку и требовательно тряс.
— Всё-всё, — устало сказал гоблин, — просто какое-то странное наваждение. Какая-то ослепительно красивая женщина…
— Брюнетка, с длинными острыми ноготками? — поморщившись, спросил Сен.
— Да, — ответил шаман, — а откуда ты знаешь.
— Судя по всему, я слишком ярко вспомнил эпизоды своих полетов. Еще хочешь летать?
— Нет, — отрицательно помотал головой гоблин, — ни в коем случае!
— Вот и еще одним романтиком меньше, — усмехнулся человек, — а вспоминать надо как можно реже. Вероятно, я теперь самопроизвольно проецирую свои яркие воспоминания на других людей.
Гоблин пропустил слова Сена мимо ушей, пытаясь спрятать это адское видение в глубинах своей памяти.
— Пришел в себя? — уточнил гость, гоблин в ответ судорожно кивнул, — тогда пора приступать к рассказам.
Гоблин с любопытством уставился на человека.
— Чахалок, ты подумал, что я тебе что-то рассказывать буду? Вот уж поверь, тебе мои рассказы совершенно не понравятся! Так что начинай!
— А что рассказывать? — растерянно спросил шаман.
— С самого начала.
Гоблин на секунду задумался, освежая предания старины в памяти, прокашлялся и хорошо поставленным голосом начал речитатив:
— Жили были два брата Вал и Рал, и была у них прекрасная сестра Гала… — договорить первое предложения гоблин не успел, так как его бесцеремонно перебили.
— Вот местные предания можешь пропустить. Я не филолог — мне на местный фольклор откровенно похуйнаплевать. Так что давай ближе к эпизоду, где появился я, весь такой красивый в белом.
— В белом? — недоуменно переспросил гоблин.
— Не обращай внимания. Я иногда говорю странные вещи. Но ты продолжай.
— Наш остров издавна был осенен благодатью Прекраснейшей.
— Мы на острове? — удивился человек, — ты говори дальше.
— Да, конечно, — сбился с ритма повествования гоблин, но быстро восстановился, — однажды в давние времена на соседнем острове появились гоблины-еретики, поклоняющиеся богомерзким демонам.
— Это точно имеет отношение ко мне?
— Мне кажется, что да.
— Тогда продолжай.
— Но они не могли переплыть океан, так как в нем водятся огромные твари, которые убивают любого, кто заплывет в воду хотя бы на двадцать метров.
— Вообще отлично. Получается, что вы в разных мирах живете.
— Так-то он так. Но раз в году, Дух Земли гневается и наступает неделя Черного Неба.
— Слушай, у меня был очень плохой год, или два, а может и все пять! Не знаю! Не важно! А важно то, что я только что вернулся из ада. И мой, итак неидеальный, характер стал еще хуже. А ты решил со мной поиграть в загадки! — гоблин почувствовал, как в глубинах души человека зарождается ярость. |