|
– Кремль продает этому сукину сыну все, что он только ни попросит, от пистолетов до МиГов, способных нести ракеты с ядерными боеголовками. Платит он наличными, нефтедолларами. Русские все ближе подбираются к Средиземноморью. – Подобно большинству людей, Дауни был прирожденным лектором. – Всякая мелочь, которую покупает Каддафи, предназначена вовсе не для домашнего потребления. В течение многих лет он снабжает деньгами и оружием «Черный сентябрь», «Красные бригады», Баадер-Майнхофа, японскую Красную армию и этого мясника Ильича Рамиреса Санчеса, в девичестве Карлоса. Здесь, в Египте, Каддафи поддерживает организацию под названием «Аль-Такфир Вал Хигра». Кроме того, он поставляет оружие и снаряжение ПЛПФ, ПИРА, НАЙЛП, ПЛО и прочим разномастным террористам. И поверьте мне, речь идет не о каких-нибудь там грошах. За последние несколько лет Каддафи заплатил одному «Черному сентябрю» свыше сорока миллионов долларов. Сюда, кстати, входят десять миллионов за взрыв в Мюнхене. Помните? А причина, по которой я пригласил тебя, Чарли, следующая. В Ливии у нас много друзей, однако они и не подозревают, что мы намерены раз и навсегда покончить с терроризмом. Установим каждого из боевиков в отдельности и выведем из игры. Но для того, чтобы добыть список, мне нужен специалист по сейфам. Понятно?
Каддафи на экране предстал в новом обличье – белый мундир, летные очки, темно-зеленый галстук, в левой руке трость, правая поднята в приветственном жесте. Чарли вдруг подумалось, что ливийский диктатор в этом мундире, с уймой золотой мишуры на плечах и на козырьке фуражки сильно смахивает на швейцара лос-анджелесского «Хилтона». Темные очки закрывали большую часть лица Каддафи, а потому взгляд невольно задерживался на губах, которые, что бы там ни говорил Дауни, характеризовали полковника как человека, наделенного изрядным чувством юмора. – Он жесток и порочен, – произнес Дауни, словно прочитав мысли Чарли. – Это убийца, который заслуживает смерти, и мы его уберем. – Только без меня, – проговорил Чарли. – Боишься не справиться? – Дауни хмыкнул, одновременно махнул рукой. – Не переживай. Ваша с Дженнифер задача – завлечь его туда, где будет сидеть в засаде Свитс. Каддафи наверняка решит проводить вас, сделает очередной жест доброй воли. Еще бы – лишняя возможность покрасоваться в одном из революционных костюмов, которых у него больше, чем было туфель у Имельды Маркос. Не волнуйся, вам стрелять не придется. – Все равно, – Чарли покачал головой. – Я отказываюсь. – Да? – Дауни резко развернул проектор, и луч яркого света ударил Чарли в лицо, ослепил, будто пригвоздил к креслу. – Ты что, забыл про Ахмеда Маха? – Эти слова Дауни выкрикнул неестественно высоким, по-детски пронзительным голосом. Затем наступила тишина, слышалось лишь гудение проектора и шорох, с каким вращались под потолком лопасти вентилятора. Дауни прибавил: – Тебе, видно, захотелось провести остаток дней в каирской тюрьме? Могу посодействовать. – Прекрати, – потребовала Дженнифер, вставая перед Чарли и загораживая его от света. – Выключи проектор. – Не вмешивайся, – пробурчал Дауни. Дженнифер молча шагнула вперед и выдернула штепсель из розетки. Дауни занес было кулак, как если бы собирался ударить женщину, но передумал, ткнул пальцем в Чарли и прошипел: – Не забывай, приятель, что именно я уберег от беды твою белоснежную задницу. Так что за тобой должок, который рано или поздно надо будет вернуть. – Джек, будь добр, оставь нас вдвоем, – сказала Дженнифер. – Нам с Чарли нужно поговорить. Дауни пожал плечами, подошел к двери, распахнул ее настежь, и на ковре обрисовался прямоугольник падавшего из коридора света. |
