Андре подвел приятелей к обшарпанному «Мерседесу-180». Тот был выкрашен в черный цвет, однако краска давным-давно выгорела на солнце; к тому же на кузове машины лежал толстый слой пыли. Салон загромождала всякая всячина: старые газеты, пустые бутылки из-под воды и прочий мусор. На кожаных сиденьях виднелись грязные разводы.

Свитс уселся рядом с Андре, Мунго расположился сзади. Андре запустил двигатель. Из выхлопной трубы вырвался сизый клуб дыма. Андре переключил передачу и надавил на педаль газа. Мунго опустил оконное стекло, откинулся на спинку сиденья и принялся изучать окрестности. Большинство зданий на городской окраине составляли приземистые сооружения, среди них лишь изредка попадались хотя бы отдаленно напоминавшие затейливую египетскую архитектуру.

Они проехали мимо магазина, в котором торговали коврами; очевидно, здесь же помещалась ковроткаческая мастерская.

Через несколько минут город остался позади, и «мерседес» помчался вдоль побережья по шоссе, которое вело к границе страны, официально именовавшейся Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией.

Автомобиль проскочил через мыс Бон, миновал города Набеул и Хаммамет – пристанища туристов, изобилие отелей и закусочных. Справа тянулись песчаные пляжи, над которыми поднимался лес разноцветных зонтиков, а слева до самого горизонта простирались солончаки. Спидометр пощелкивал, отсчитывая мили. К северу от Набеула местность стала более зеленой, поселения попадались значительно реже.

На отрезке пути от Соуссы до Сфакса побережье изобиловало удобными для купания бухточками, вдоль шоссе росли рощицы оливковых деревьев, стволы которых причудливо изгибались в разные стороны, – сказывалось воздействие задувавших с моря ветров. В одной такой рощице они заметили человека с духовым ружьем, который, должно быть, распугивал воробьев. Андре дал гудок; человек помахал рукой, ствол ружья засверкал на солнце. Путешествие заняло целый день.

Под вечер они остановились в Габесе, курортном городке, известном своим оазисом и замечательным пальмовым лесом в три тысячи стволов. Как выяснилось, Дауни забронировал им номера в дешевом отеле на побережье. Следуя полученным инструкциям, Мунго заплатил наличными и потребовал квитанцию.

Рассвет следующего дня застал их в дороге. Убаюканный жарой и покачиванием автомобиля, Мунго вскоре заснул.

Свитс растолкал его за несколько миль от ливийской границы, в городке под названием Рас-Идейр. Все переговоры с пограничниками, которые были вооружены автоматами, вел Андре. Пограничники явно скучали и изнывали от жары. Андре отважился пошутить; самый молодой из солдат расхохотался и схватился за ремень автомата, который так и норовил соскользнуть с плеча. Тунисские паспорта были надлежащим образом проштампованы, и «мерседесу» разрешили проехать. Мунго пригнулся. Андре уловил его движение и улыбнулся в зеркало.

– В Ливии трудятся восемьдесят тысяч граждан Туниса. Они постоянно мотаются через границу, туда-сюда. Пока Каддафи нуждается в специалистах, проблем возникать не должно.

Шоссе вновь вышло на побережье Средиземного моря. Мунго пристально разглядывал воду – зеленовато-голубую у берега и почти синюю у горизонта, где она сливалась с безоблачным голубым небом.

– О чем ты думаешь? – спросил Свитс, повернувшись к Мартину. С Хьюби явно что-то происходило: раньше он подобных вопросов не задавал.