Божества по-прежнему потакают своим прихотям. Вот, взгляните на Франческу, которая сегодня Емайя: ползает на четвереньках, ищет тараканов, набивает ими рот. Она трескает их с восторгом, почти чувственно, это возбуждает Чанго. Другие ориша пытаются ее удержать: всякий знает, что тараканов они используют как своих посланников.

24. Дневник Аники (1)

Количество писем от поклонников Дионисио с каждым днем растет с невероятной быстротой. На второй день – два послания, через неделю – два мешка, нам их все не прочесть. Мы их сортируем: в одних просят поддержки, в других признаются в платонической любви, в третьих сообщают о плотских желаниях. Все письма пересылаются через любезную редакцию «Прессы», Д. оттуда написали, что просвечивают их рентгеном. В пятнадцати письмах нашли пластиковую взрывчатку, в четырех бандеролях – подарочки в виде заминированных будильников.

Мы сочинили письмо с тактичным отказом всем, кто хочет от Д. ребенка, и еще одно – с искренней благодарностью – всем остальным. Напечатали со скидкой по тысяче экземпляров каждого у печатников – обычно они издают пропагандистские брошюры четырех компартий, которые вечно друг с другом грызутся. Рассылка обошлась Д. так дорого, что в конце концов я одолжила ему денег на взятку чиновнику в ратуше, чтобы тот пропускал наши письма через муниципальную маркировальную машину.

По-моему, все это уже опасно и тревожно – Д., кажется, согласен. Прошлой ночью в постели он вдруг всполошился и говорит: «Аника, у меня иногда ужасное чувство, будто я в твоей жизни – всего лишь проходной этап».

Я перепугалась, спрашиваю: «Милый, как это?» – хотя вроде уже догадалась, о чем он.

Он посмотрел на меня и сказал, пожалуй, не то, что думал: «Все, кого я в твоем возрасте знал, теперь – просто часть моей истории».

Мне кажется, он наконец стал серьезно воспринимать все эти угрозы, услышал предостережения смерти (нет, слишком сильно, лучше – «весточки» от нее, ему нравится это слово). Мне почему-то захотелось плакать, и я сказала: «А тебе не приходило в голову, что и я могу быть всего лишь частью твоей истории?» Его глаза в темноте сверкали – я думаю, он сам чуть не плакал. Я притулилась к нему, а он погладил меня и говорит: «Твои груди – как ночные звери. Я навсегда запомню, как они меня касаются». Словно вот-вот попрощается. Я стала молиться – первый раз с тех пор, как умерла мама.

Вчера произошла странная вещь. Мы гуляли и вдруг увидели индейца аймара (откуда ему тут взяться?) В индейском костюме, с косичкой, такой гордый – чувствуешь себя ничтожеством, на которое и смотреть-то не стоит. С индейцем был очень высокий пожилой негр, просто гора мускулов, но лицо приятное, и весь седой, на поясе – крестьянское мачете, такой, в ножнах с кожаными кисточками. Самое удивительное, они вели на поводках двух огромных черных ягуаров.

На улице все бросились врассыпную, будто дьявола увидели. Но Д. сдвинутый на животных – я клянусь, у него с ними телепатическая связь. Я уж не говорю, сколько раз к нему ни с того ни с сего подбегали собаки. Я однажды видела его на площади – он сидел на ограде с кошкой на коленях, а рядом – две лошади, ослик и три пса. Все время говорю ему, что наберется блох, а то и бешенство подцепит, а он только смеется. По-моему, ему с животными нравится, потому что все вокруг тогда верят, будто он какой-то колдун.

Только Д.