– Ненавижу этих монашек, – процедила она. – Они ужасные!

Папаша покачал головой. Но он не спорил, скорее, не хотел думать о них, поскольку они волновали его меньше всего.

– У меня не было подходящей еды, – сказал он, – поэтому я тайком пробрался в хлев одного фермера и подоил козу. Заодно стянул бутылку. Нехорошо, конечно, но малышку нужно было покормить, и другого выхода я не видел. Несмотря на слабость и слепленные глаза, она отлично пила молоко. А я молился, чтобы ей это помогло. Чем дольше я держал ее на руках и смотрел, как она сосет, тем сильнее хотел, чтобы она осталась жива.

– А что потом? – Серафина подсела ближе. Она знала, что за запертой дверью электрокомнаты где то над ними ходят законные обитатели Билтмо