Они не хотели лишаться своей Нелл, своей радости и гордости, однажды получившей первый приз на конкурсе картинок, написанных на картонках от «Уитабикса», – первый приз для участников моложе 10 лет. Жители деревни окружили Нелл оборонительным кольцом своей заботливости. (Мне это кольцо напоминает то, которое вы обретаете, пользуясь «Пепсодентом» – или это «Колгейт»? – в телевизионном рекламном клипе.) О налете на заре, которому подверглась Дальняя ферма, деревня узнала от молочника. Дэн въехал на своем фургоне прямо в оцепление – так откуда ему было знать, что за каждым кустом притаился полицейский? Его тут же заставили проехать дальше, но он успел так рявкнуть мотором, что вроде бы испортил всю игру. Кто-то, кажется, выскочил из дома через черный ход, он-то, наверное, и был главный преступник; во всяком случае, речь шла не о Клайве и не о Полли: они даже по меркам Руллина оказались копушами – даже глаз со сна толком протереть не успели, как их уже арестовали, и все свалили на них.
Дэн завернул с этим известием в лавку к мисс Бартон, и она тут же позвонила Килдейрам в питомник – вот Нелл и осталась, где была.
– Комната с детскими вещами на Дальней ферме? Кажется, у них что-то около месяца некоторое время тому назад гостила племянница, – ответила мисс Бартон обходительному полицейскому инспектору. – Только они редкие распустехи. И наверное до сих пор не собрались привести комнату в порядок.
«Редкие распустехи!» Такой приговор вынесли руллинцы Клайву и Полли, которые провели Рождество 1978 года в разных местах заключения. У Клайва ради праздника показывали «Мост через реку Квай». А у Полли кто-то напутал в заказе, и они смотрели «Мэри Поппинс». Но всем очень даже понравилось, и особенно Полли. Все-таки милая была женщина, и я рада, что ей дали всего два года. Клайв получил восемь за изготовление и продажу запрещенных наркотических средств.
ТО РОЖДЕСТВО
Рождество 1978 года. Что поделывали тогда вы, читатель? Отсчитайте назад годы, повспоминайте. Мы, полагаю, ели индейку… только, кажется, именно в том году был изжарен сенсационный гусь с картофельным пюре, и все было чудесно… или отвратительно? Это тяжело – вспоминать. Хотя бы потому, что лица вокруг рождественского стола были тогда настолько моложе! Но вместе с тем и приятно, ибо семейные истории подавляющего большинства нас, уж конечно, каждый год включают рождение, свадьбу, совершеннолетие или еще какое-нибудь радостное событие, на которое хочется оглянуться, разве нет? Хочу надеяться, что так.
Это был тот год, когда Нелл все рождественское утро провела, переходя от конуры к конуре, где помещались четвероногие постояльцы, и показывала тем собакам, которым выпало счастье (или несчастье!) принадлежать любящим, хотя и отсутствующим хозяевам, рождественские открытки, адресованные им вышеупомянутыми хозяевами. С ней ходила Бренда.
– Вот тебе, Пип, – говорила она, протягивая особую «Рождественскую шоколадную медальку для собачки-умницы». – От твоих Мамсика и Папсика. Они пишут: «Со счастливым Рождеством и всей нашей любовью!»
Погладили, потрепали по загривку и пошли дальше – две подружки, две хорошенькие бойкие веселые девочки, исполненные положенного духа рождественского благоволения, к которому подмешивалось насмешливое изумление перед нелепостью того, что им было поручено. Клиенты – это клиенты во всех концах земли, и их воля должна исполняться. А в рождественское утро и подавно!
– Джекс, Джекс! Погляди-ка! На картинке косточка. Понимаешь – КОСТОЧКА, а это рождественская ленточка, которой она перевязана. Нет, Джекс, на нее надо смотреть, а грызть ее нельзя. Ох, Джекс! А ведь ее тебе прислали Мамулек и Папулек!
Киму, доберману, открытки не прислали. |