Она прижалась к нему, чувствуя жесткие волосы на его груди и его твердые мускулы.

Он прервал поцелуй и зарылся носом ей в шею.

— Никак не могу тобой насытиться!

Она могла бы сказать о себе то же самое.

И совершенно неважно, что он читает, какой любит сок и какую музыку слушает! Даже если она никогда не узнает его фамилию, ничего не изменится. Собственно, он ведь тоже не знает, кто она.

— Я Олбрайт, — проговорила Тиффани.

Он поднял голову, в глазах застыло удивление.

— Что ты сказала?

— Моя фамилия Олбрайт, — повторила она. — Вдруг тебе захочется выяснить, с кем ты спишь?

Кончиками пальцем он погладил ей щеку.

— Не волнуйся, я знаю, с кем — с красивой и чувственной соблазнительницей, от которой совершенно не способен оторваться.

Волна возбуждения прошла по телу, но сердце Тиффани болезненно дрогнуло.

— Действительно? — спросила она. — И тебя нисколько не волнует, что ты ничего обо мне не знаешь?

Она тут же пожалела о сказанном. Конечно, не волнует, он же не такой, как она.

— Кто сказал, что я ничего о тебе не знаю. — Шанс раздвинул ей ноги. — Я знаю, что тебе нравится, когда я делаю так.

Она застонала.

— И это тебе нравится. — Он поцеловал ее.

Шанс протянул руку к ночному столику и взял новый презерватив. Тиффани помогла ему войти в нее, задыхаясь от удовольствия.

— И я совершенно уверен, что тебе нравится, когда я делаю так, — закончил он.

Их взгляды встретились, в них было неприкрытое желание. И все же она должна ему сказать…

— Я лоббирую производителей молока, — успела проговорить Тиффани, но он уже начал двигаться, и она забыла обо всем на свете.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Шанса разбудил шум дождя.

У него не было никакого желания просыпаться, он хотел оставаться там, где был, — рядом с Тиффани, обнимая ее за бедра и прижимая к себе ее ненасытное тело.

Но дождь мешал спать. С трудом открыв глаза, Шанс с удовольствием отметил, что по-прежнему лежит в кровати Тиффани. Это значило, что сон можно в любой момент превратить в явь.

Он повернулся на бок и тут обнаружил, что другая половина кровати пуста.

Дождь внезапно стих, и Шанс понял, что это был не дождь, а шум душа.

Жаль, что он не проснулся раньше, — можно было бы принять душ вместе. Перед мысленным взором возникло прекрасное обнаженное тело Тиффани со стекающими по нему струйками воды, и он сразу ощутил прилив желания. Шанс невольно улыбнулся — за последние сутки он превысил все мыслимые пределы. Без сомнения, это был его личный рекорд.

Он закинул руки за голову и решил ждать появления Тиффани. Вот она выходит из ванной, завернутая в полотенце… Может, удастся уговорить ее вернуться в постель… Он уже давно пересмотрел свои прежние убеждения, что валяться допоздна в постели — дурной тон и пустая трата времени.

Дверь ванной распахнулась, и Шанс приготовился лицезреть нежную наготу, однако вместо полотенца на Тиффани была модная блузка с короткими рукавами и джинсовые шорты, слишком длинные на его вкус. Губы слегка подкрашены, а на лице — легкий макияж. И только волосы, падавшие мокрыми прядями на плечи, говорили о том, что она еще не готова к выходу на публику.

— Ты оделась, — разочарованно протянул Шанс.

Она одним движением откинула волосы назад.

— Ты уже проснулся.