Хаджар грязно выругался. Следующие несколько часов он провел в мозговом штурме нынешней ситуации. Отчаявшись, даже обратился к нейросети, чтобы увидеть следующее сообщение:

[Вычислительный модуль находится в состоянии перезагрузки. Приблизительное время ожидания – 3 года 4 месяца 12 дней 16 часов 57 минут 45 секунд… 44…43…]

В общем и целом, ничего воодушевляющего.

– А если…

– Уже думал над этим.

– А может…

– И над этим тоже.

– Хотя…

– Вообще не реалистично.

– Ну я хотя бы стараюсь! – возмутился Хаджар.

– Северянин, я здесь уже третью неделю с летучими мышами в шахматы играю. И знаешь что меня пугает – иногда я проигрываю! Так что чтобы ты не предложил, все это я уже обдумал несколько раз.

Иногда Хаджар не понимал, шутит Эйнен или нет. В данном случае, он лишь надеялся, что в стрессовой ситуации в островитянине проснулся юмор. На исходе шестого часа пребывания в сознании, Хаджар понял – нет, не шутит.

Он тоже проиграл в шахматы летучей мыше. Наглая зараза продолжала светить своими алыми глазами бусинками, внушая легкий трепет и немалое количество зависти.

На десятый час, Эйнен и Хаджар разругались в пух и прах, обвиняя друг друга в незавидности положения. Они даже пытались переползти в чужую “ванну-камеру”, но клей крепко держал их на месте.

Потом потянулись дни, лениво сменяя предыдущие с неспешностью степенно пасущегося буйвола. Все реже и реже Эйнен и Хаджар беседовали о чем-то. Все чаще молча предавались глубоким медитациям.

Клей обладал не только обездвиживающим свойством, но и какой-то странной способностью впитывать энергию. Стоило только попытаться освободиться с её помощью, как субстанция начинала светиться и сила буквально вытекала из тела и Ядра практикующих.

Жуткая темница. Намного более страшная, нежели простой рабски ошейник с отравленным шипом. Он, хотя бы, был понятен и даже в чем-то знаком.

– Хаджар, – произнес Эйнен.

Не то чтобы, спустя еще две недели, ему хотелось общаться, просто губы и язык – единственные мускулы, которыми они могли пользоваться. Тут, хочешь не хочешь, а начнешь диалог.

– Все еще здесь и никуда не ушел, – попытался пошутить Хаджар.

За это время их ни разу никто не навестил. Даже та Рыжая, явно питавшая не самые светлые чувства к Хаджару – и она игнорировала их присутствие. Что удивительно, еды им не требовалось. Видимо, перерабатывая энергию, клей каким-то странным образом подпитывал своих пленников.

Во всяком случае, Хаджару хотелось верить, что перерабатывал он именно её, а не непонятно откуда берущиеся в кишечнике экскременты…

– Что ты такого съел, когда на нас напал дракон?

Хаджар ждал этого вопроса. Удивительно, что Эйнен решил его задать только сейчас. Спустя едва ли не полтора месяца их заточения… Ну ладно, в первые три недели он бы не особо дождался вразумительного ответа.

Некоторое время Хаджар размышлял, ответить ему честно или нет. После Неро, Эйнен стал первым, кого он бы, с большой натяжкой, мог назвать другом. Они так же бились плечом к плечу, прикрывали друг другу спину, но что-то в их отношениях было иначе. Отсутствовала та искренняя безбашенность и готовность ринуться за товарищем хоть в бездну, хоть на плаху.

– Тело феи, – прозвучал, наконец, ответ.

После секундной тишины, Эйнен спросил:

– Чего? Что еще за фея?

Теперь пришел черед Хаджара помолчать.

– В смысле – что еще за фея?

– В самом прямом, Северянин.