|
– И, не дрогнув, Чин’Аме смело подвинул того самого слона, открывая вражеской ладье путь в тыл королевства. Но при этом Хаджар с удивлением смотрел, как теперь уже недавно «битый» слон отважно нападает на его ферзя, которого он не мог подвинуть, чтобы не подвергнуть своего короля смертельной опасности. – И там, где ты думаешь, что расставил ловушку или идешь в нападение, на самом деле – движешься по чужому сценарию. Всегда помни, Хаджар Северный Ветер, что ты можешь быть не королем партии, а всего лишь пешкой. Одной из многих. Которая, конечно, может пройти свой путь до конца и стать ферзем, но которую разменяют при первой удачной возможности.
И Хаджару пришлось съесть слона вторым конем, которого съел конь вражеский, затем принятый пешкой Хаджара, которую, в свою очередь, сбил с поля ферзь Чин’Аме. И таким образом Хаджар проигрывал преимущество, отдал инициативу и из отважного нападения перешел к панической обороне. Все то время, пока он думал, что действует согласно своему плану, на самом деле шел по расчищенной для него тропинке. И это была слишком большая аллегория, чтобы ее не заметить. Морган… император драконов… Хельмер… Фрея… Дергер… Яшмовый Император. Все они играли в свои собственные игры. И в каждой Хаджар был лишь той самой пешкой, которую отдадут, чтобы защитить нечто более ценное, но будут не прочь сделать ферзем… чтобы впоследствии так же отдать. – Проклятые интриги, – прошипел Хаджар и отвернулся от шахматной доски. Там, у подножия павильона Волшебного Рассвета, собиралось посольство драконов. Не потому, что это место было каким то особенным, а просто когда то давно, многие эпохи назад, именно отсюда дочь Чин’Аме вместе с Травесом отправилась к гномам Рубиновых Гор. – Есть только один единственный шанс победить в этой игре, – внезапно продолжил Чин’Аме. – Не играть в нее? – печально хмыкнул Хаджар. – Я пытался, мудрый дракон. Видит Высокое Небо – я пытался… Вот только это стоило мне больше, чем я был готов заплатить. Хаджар дотронулся до женского обручального браслета на его запястье. Тот все еще пах ее запахом и источал ее тепло… – Нет, не играть не получится. – Чин’Аме поднял павшую пешку и покрутил в пальцах. Он разглядывал ее так, будто в пусть и мастерски сделанном, но простом кусочке дерева содержалась вся мудрость, которую драконий волшебник накопил за сотни прожитых эпох. Стареющий дракон, чье время уже подходило к концу. Сколько он протянет, если не будет использовать весь свой потенциал, как в битве с министром Джу? Двадцать, пятьдесят тысяч лет? Это даже не одна эпоха, в термин которой вкладывался отрезок времени в сто тысяч лет. А уж по меркам жизни драконов и вовсе – смешной срок. – Но если ты не можешь обыграть противника, то вот игру, – задумчиво протянул Чин’Аме. После этого он взял одну из плошек, вытряхнул из нее фигуры и, перевернув, поставил рядом с полем, затем водрузил на образовавшуюся платформу белую пешку. – И что это? – спросил Хаджар. – Шестьдесят пятая клетка, – пояснил дракон. – Место, до которого невозможно добраться. – Больше похоже на тюрьму, – Хаджар скептически приподнял правую бровь. – Чем моложе человек, – Чин’Аме взглянул на своих учеников и на собирающийся у подножия парад, – или иное разумное существо, тем чаще они путают неволю и свободу. – Разве возможно перепутать две диаметрально противоположные вещи? – Если подменять понятия, – кивнул Чин’Аме. – То, что большинство принимают за свободу, на самом деле – лишь оковы, которыми приятно себя опутать. И наоборот – лишь разбив эти оковы, ты можешь стать по настоящему свободным. |
