Он заиграл.

Впервые за долгие три с половиной года бесконечной войны, он заиграл свои любимые песни детства. Простые, веселые и заводные.

Он играл и рассказывал в песнях о том, как бежит ветер в кроне деревьев, как нежно и страстно любят друг друга влюбленные. Он играл о мимолетности влюбленности и непоколебимости любви.

Струны сгорали в страсти, а мгновение позже смеялись наивным детским смехом. Хаджар играл и чувствовал как меч за его спиной оживает. Как сбрасывает Лунный Стебель всю ту шелуху, все ту кровавую накипь, приобретенную за годы войны. И вместе с этими осколками, вместе с музыкой, уходил в прошлое Безумный Генерал.

Вовсе не потому, что его отправил в отставку продажный генералитет. Просто только теперь, в этот момент, Хаджар действительно вернулся с войны. Он вновь был тем же человеком, что проснулся в деревне Долины Ручьев в доме старика Робина. И он играл так, словно перед ним стояла внучка бывалого охотника. Та хлопала в ладоши и танцевала, а Хаджар улыбался.

Так, как не улыбался уже очень давно.

Сейчас он чувствовал, что вновь смог бы обнажить меч. С одной лишь разницей – теперь он вспомнил, ради чего это делал раньше.

Когда Ровена, в сопровождении отряда воинов генералитета, вошла в таверну, то ожидала увидеть все что угодно. От присутствия сотни другой воинов Лунной Армии, готовых к восстанию, до вдрызг пьяных отставных вояк. Но то, что предстало перед её глазами, нарушало все законы логики и, пожалуй, даже Небес и Земли.

Вся таверна ходила ходуном. Люди кричали, смеялись и танцевали с кружками полными браги и эля в руках. Люди обнимались, хором что-то пели, и сотрясали пол и стены своим неудержимым весельем, больше походящими на оргии демонических сект. В центре этого шторма из человеческих эмоций бесновалась пара. Беловолосый воин и смуглокожая ведьма. Они танцевали так, будто сегодня был последний день этого забытого богами мира.

Источником же подобной атмосферы был никто иной, как Безумный Генерал. Вернее – барон Хаджар Травес. Ну или почти барон – титул ему еще так и не даровали официально, ибо сделать это мог только сам Король. Что означало неминуемую сегодняшнюю встречу самого любимого обществом человека и самого ненавистного.

Худшего административного кошмара Ровена не могла себе представить даже в самых кошмарных снах.

И без того тяжелую ситуацию нисколько не улучшал тот факт, что в данный момент будущий аудиент короля играл какую-то похабную песню на сцене, а толпа бардов ему подыгрывала, а некоторые даже пели частушки.

Ровена взмахнула рукой и отряд генеральских воинов начал медленно продвигаться внутрь. Появление новых участников слегка успокоило общий поток безумия.

Когда же люди начали замечать эмблемы на доспехах воинов, то пляски, крики и музыка начали постепенно смолкать. Они все стихали и стихали, пока в воздухе не осталась висеть одинокая мелодия самого “барона”.

– Достопочтенный Хаджар Травес, – Ровена нарочно опустила титул, пользуясь оставшимися мгновениями, когда её ранг был выше, нежели у “генерала”.

– Миледи Ровена, – Хаджар открыл глаза, доиграл мелодию и, поднявшись со стула, отдал инструмент барду.

Тот принял его так, как если бы боги протягивали ему сокровище целого мира.

– Карета вас ждет, а вы, я смотрю, еще не переоделись.

Хаджар осмотрел свои заплатанные, простые одежды. Лапти, обмотанные веревками и лоскутами ткани. Веревку-пояс и притороченную к нему горлянку и ножны.

– Мне кажется, я одет весьма подобающе.

Хаджар спрыгнул со цены и, сомкнув руки за спиной, спокойно пошел к выходу. За ним следовали Неро и Сера. И если последняя, все же, надела белое платье, серьги с голубыми камнями и такой же венок, то Неро щеголял своей хваленой полной броней.