Пронзенный насквозь, он пролетел десяток метров и рухнул под ноги Аразу. Тот, все так же спокойно и надменно, продолжал следить за боем. Да, он лишился всех своих лучников, а из бойцов ближнего боя осталось только шестнадцать, но это не означало ровным счетом ничего.

Как бы ни были сильны эти два новичка, их Зовам скоро придет конец, а вслед за ними закончится и накопленная в телах энергия. Даже если у них имеются алхимические, восстанавливающие пилюли, вряд ли они продержаться на них против полутора десятков адептов.

Битва была предрешена.

– Ветер! – произнес Хаджар.

На бегу, оставляя позади себя иллюзорные силуэты, Хаджар переместился вниз к Эйнену. Стоя спиной к спине, они смотрели на бравших их в кольцо противников.

– Какой счет? – спросил, с придыханием, Хаджар.

– Сбился, – коротко ответил Эйнен. – обсудим, когда закончим.

– А мне нравится уверенность в твоем голосе, – Хаджар закинул в рот две пилюли.

На вырученные от Рахаима и оставшиеся в “наследство” от Патриарха секты Черных Врат деньги, они купили себе несколько эликсиров и пилюль. Думали, что им еще долгое время не придется прикасаться к своеобразному “НЗ”, но не прошло и недели в школе Святого Неба, как они уже “осушили” половину своих запасов.

– Крепчающий ветер! – выкрикнул Хаджар.

На этот раз поток ветра не сорвался с его клинка. Наоборот, весь шторм из синего, с темными драконами-мечами, буквально лился следом за мечом Хаджара. А тот, на полной скорости, врубился в стан врагов.

Он увернулся от летящей над головой секиры и техники, выглядящей как топор лесоруба. На противоходе сделал взмах мечом. Часть шторма, стелющегося следом за Черным Клинком, отделилась. Она прошла сквозь лезвие и, впитав в себя мистерии Духа Меча, выстрелила волной режущего ветра.

Две половины некогда единого организма упали к ногам адептов, а Хаджар продолжил свою безумную и беспощадную пляску.

Отбив плоскостью клинка очередную атаку, на этот раз молотом, он сделал стремительный выпад. Еще одна часть шторма, преобразившись в подобие Черного Меча, пронзила адепта. Она ударила прямо между глаз и тот, выронив оружие, осел на землю.

После сражения с лучниками плащ Хаджара, служивший индикатором того, как много энергии осталось у внутреннего дракона, едва закрывал ему лопатки, а теперь вновь стелился до самой земли.

Эйнен тоже не отставал. Его обезьяна крушила врагов даже быстрее, нежели меч Хаджара. Все же клинки всегда были предназначены для одиночных схваток, в то время как копья и шесты – для сопротивлении массовому противнику.

Раскручивая свой шест, Эйнен разил врагов без промаха и пощады. Нанизав ближайшего адепта на обезьянью кулак-копье, он мысленно отдал приказ и его теневой зверь, с ревом, разорвал юношу на части.

Кровь полетела в разные стороны. В глазах неопытных учеников отразился блеск ужаса, но отвернуть им не позволяла собственная гордость.

Увернувшись от брошенных в их сторону кусков тел, они ринулись в атаку.

Эйнен же только этого и ждал. Когда бойцы, не прошедшие горнило бесконечных битв за собственные жизни, решат, что смогут взять врага нахрапом. Четверо из девятерых, стоявших перед островитянином, остались на своих местах. А вот пятеро бросились в лобовую.

– Скалистый Берег!

Копье Эйнена вновь размазалось в череде неистовых выпадов, а кулаки обезьяны обернулись градом ударов. Они молотили и крушили врагов, не оставляя им ни единого шанса на спасение. Разрывая плоть, закованные в радужную броню, теневые лапы вбивали противника в землю. Они корежели металл брони, ломали артефактное оружие, со свистом рассекали даже те капли крови, что умудрялись покинуть зону поражения.

В радиусе трех метров вокруг Эйнена все сущее было обречено на гибель.