– Что понимаешь? – скабрезно улыбнулся Бельмондо. Он многое знал обо мне и моих любовных историях.

– После того, как Аржаков мне в качестве анекдота об этом случае на Кумархе рассказал, я перестал с Лидой разговаривать... Не мог на нее смотреть... Все я мог ей простить, уважал за ум и жизнь поруганную. Все, но не Житника, который...

– Ксюхи твоей домогался... – хмыкнул Бельмондо, поглаживая недавно полученные от меня синяки.

– Да причем тут Ксюха! Он писался на все, к чему я мог прикоснуться... И до Ольги добрался... Есть в нем что-то от Худосокова...

– От Худосокова... – повторила Ольга задумчиво.

Наши глаза метнулись к ее глазам. "Неужели этот подонок везде? И там, и тут, и сегодня, и вчера?

– Вы знаете, я чувствовала это... Но Лида так нажралась, что я в ауте была. И этот эпизод с Житником пропустила, – последняя фраза была обращена ко мне. – Конечно, это был он...

– И, значит, спасать нас от Худосокова... придет сын Худосокова? Кошмар! – содрогнулась Вероника, лучше всех знавшая нашего мучителя. – Значит, все возобновится в квадрате, в кубе?

– Я балдею... – ничего не понимая, замотал я головой. – Что это получается? Ты, Ольга, моя святыня, мой свет, трахалась с Житником и родила Худосокову сына? Ну, да, конечно... Святыни создаются для того, чтобы их оскверняли псы...

– Ну ладно, хватит нюни распускать, – прервала меня Ольга. – Но в завершение лирического отступления я хотела бы сказать, что душа Юрки Львовича никак не могла переселиться в Худосокова... Житник умер от укуса гюрзы в 1997-ом, а Худосоков, насколько я знаю, родился где-то в 1959-ом. Накладочка получается... Хотя я могла бы поклясться всеми своими жизнями, что Житник вчера – это Худосоков сегодня. Один к одному... Но хватит об этом. Сейчас надо думать о спасении... Рассказывай, Борис, где был и что смог предпринять?

– Козлом я был... – смущенно сказал Бельмондо. – Но не жалею об этом... И вы, надеюсь, не будете жалеть... – Шашлыком, по крайней мере, я вас уже накормил...

– Ты? Шашлыком? – удивилась Ольга.

– Да, я! Этого архара, которого вы сожрали, мой прапраправнук сюда столкнул...

Борис рассказал нам про свою незряшную козлиную жизнь, про козу Нинку, про траву, которая сочнее и сытнее и про свои мероприятия по приучению козлиного молодняка к решительным действиям на краю краальского обрыва.

– Так, значит, это твои родственники столкнули сюда худосоковского головореза... – протянула Ольга.

– Да, Савцилло. И самого Худосокова тоже, – улыбнулся Бельмондо. – Но видимо, плохо я их учил... Хотя все свои лекции по спихиванию предметов в крааль всегда начинал с назидания, что все надо делать со страстью... Да-с, с холодным умом, но горячим сердцем.

– В целом неплохо... – подвела Ольга итог наших путешествий по времени. – Ну а ты, Вероника, чем можешь похвастаться?

– Похвастаться мне нечем, засмеете только... – смущенно улыбнулась девушка. – Потом как-нибудь расскажу...

Поняв, что больше из нее ничего не вытащишь, мы принялись думать, что делать с крючьями и кошкой. Я предложил сделать веревку из наших личных вещей и рюкзаков и закрепить ее наверху с помощью кошки.

– На двадцать с лишним метров забросить несколько килограммов? – покачала головой София. – Шутишь?

– Попробуем. А еще можно попытаться забраться наверх с помощью крючьев.