– Вот как? Ты ему не верна?

– Верна, конечно, но у него есть один маленький недостаток, который никакой верностью не скрасишь.

Руки Трахтенна импульсивно метнулась к паху и Клепа звонко рассмеялась:

– Вот-вот! Этот самый недостаток у него и маленький!

Вон Сер покраснел, это движение души инопланетянина девушке понравилось, и она сказала теплым голосом:

– Иди, милый и не делай глупостей. Нам спешить надо с тормозной системой. Что-то она не ремонтируется: не тормозит совсем и не растормаживает... – и удалилась, прикрепив руки инопланетянина к изголовью широкой мариинской кровати.

* * *

Регенерат Гена также был обманут, пленен и, в конечном счете, прикован к трубе наручниками в санузле бытового отсека. Горохову в этом предприятии досталось: глаз его заплыл от прямого удара и к вечеру обещал оконтуриться смачным синяком.

– Скоро я тебе муравья приведу, вот только поймаю, – сказал он, прикрывая досадное для любого мужчины повреждение. И ушел на призывный крик Клеопатры, обнаружившей, наконец, муравья под пультом управления линейными ревербраторами.

...Бармалея они ловили около четверти часа. Поняв, что его не поймать – он мог без труда передвигаться по стенам и потолку командного пункта, задрапированным шумопоглощающими тканями, Горохов с Клепатрой оставили муравья в покое и занялись делами.

Двери санузла и комнаты Трахтенна Горохов оставил открытыми, и пленники могли переговариваться.

– Ты что-нибудь понял? – прокричал Гена товарищу по несчастью. – На кого они работают?

– Откуда мне знать... – ответил Трахтенн.

– Этот дядечка, который их поженил, мне напоминает дядечку из небесной канцелярии... – стал думать вслух регенерат. – Ну, того, который Баламута на абордаж твоего корабля посылал...

– Мне думается, что Горохов с Клепой могут представлять совсем другие силы... Не те, которые Баламута сюда командировали. Может, за ними стоит Он?

– Простые вы, как валенки сибирские. Надо же такое придумать... – услышали они голос Клеопатры, которой, видимо, надоело подслушивать за дверью. – Давай, Гена, угомоняйся-ка по-хорошему, а то отведу куда-нибудь подальше и останешься без развлечения.

Гена замолчал, соображая, какое это развлечение девушка имеет в виду. Клепа же, плотно прикрыв дверь санузла, прошла к Трахтенну.

Инопланетянин поначалу кокетничал, но когда Клепа скинула с себя майку, забыл обо всем. Скоро кровать заходила ходуном, и Гена, не удержавшись, начал дразниться, изображая любовные стоны, но его не услышали.

– Ты что, мальчиком был? – удивленно спросила Клепа, едва отдышавшись.

– В некотором роде – да, – ответил Трахтенн. – После превращения в человека, я этим делом занимаюсь первый раз...

– Один мой мальчик в первый раз сделал это пятнадцать с половиной раз...

– Подряд?

– Ну не подряд, а с пятнадцатиминутными перерывами на поцелуи.

– Так ведь пятнадцати минут еще не прошло, только четырнадцать – сказал Трахтенн и сделал попытку поцеловать девушку в пупок. Но та игриво отстранилась раз, другой, третий и Вон Сер, свобода которого была ограничена наручниками, прикрепленными к изголовью кровати, разъярился, как опутанный лев...

После пятого раза вон Сер признался неутомимой девушке, что более не в силах соревноваться с "одним ее мальчиком".