Габби была ошарашена, когда через некоторое время они снова оказались в своем номере и Адам решительно схватил их багаж. Она открыла рот, чтобы спросить, что, черт возьми, там такого важного, что они рискнули вернуться – и впрямь, вещи и туалетные принадлежности можно было в любой момент заменить другими, – но он снова переместился, а она хорошо усвоила урок о том, что молчание – золото. (К счастью, на этот раз по пути им не встретились озера; Габби радовалась, что они не оказались у побережья, ведь материализоваться где-нибудь в кишащих акулами водах было бы гораздо хуже, чем окунуться в озеро с головастиками.)

Они продолжали перемещение, пока Габби окончательно не потеряла счет времени, и снова сели на пассажирский поезд.

Оказавшись в поезде, Адам занял место и привлек девушку к себе, посадив между ног, но все же сохраняя дистанцию. Затем он прислонил ее плечи к своей груди, обнял и оперся подбородком о ее макушку.

Габби с изумлением увидела, что он дрожит. Едва заметная нервная дрожь сотрясала его сильное тело.

– Что случилось, Адам? – взволнованно спросила она. Что Могло заставить Адама Блэка дрожать? И хотела ли она знать об этом на самом деле? Что она пропустила? Находятся ли они в безопасности или еще нет, несмотря на все эти бешеные перемещения?

– Что случилось? – проревел он. – Что случилось? Черт возьми, я все испортил, вот что случилось! Ты знаешь, как нам повезло, что он позволил мне видеть и слышать его? Если бы не это, лучше даже не думать, что было бы с нами. Черт я не привык ко всей этой проклятой ограниченности в силе; мне нелегко справиться с этим дерьмом. – Последовала долгая пауза, затем раздались приглушенные проклятия. – Нельзя было оставаться там на ночь, Габриель. Нам нельзя останавливаться нигде, пока я не привезу тебя в Шотландию и не буду уверен, что ты в безопасности. Я был самонадеянным придурком. Его руки обняли ее крепче, и он погрузился в молчание.

Габби моргнула и тоже не стала нарушать тишину. Ее сердце учащенно билось в груди. «Я был самонадеянным придурком», – сказал он. Не ожидала она услышать эти слова от властного Существа.

И грань между человеком и Существом стяла, для нее еще более размытой. Закрыв глаза, Габби откинулась назад, облокотилась на него и сказала себе, что попробует заснуть, если сможет, потому что трудно было предсказать, где и когда ей удастся поспать в следующий раз. Едва ей удалось задремать, как он легонько потормошил ее; они сошли на платформу и поехали в аэропорт.

– Самолет сейчас отлетает, ka-lyrra, – сказал Адам, изучая табло. – У меня нет времени дурачить их компьютеры и делать тебе билет. Придется тебе держать меня за руку. Идем. Нужно поторопиться, чтобы успеть до отправления.

Шотландия. Они летят в Шотландию. Прямо сейчас. Габби закрыла глаза, потрясенно осознав, во что превратилась ее жизнь, и ее рука скользнула в его руку.

Они беспрепятственно прошли через охрану и направились к гейту. Габби посмотрела на застывший профиль Адама. Зубы плотно стиснуты, глаза прищурены, взгляд устремлен вперед; он шел так быстро, что практически тащил ее за собой. Он не замедлил шаг, пока они не оказались на борту самолета.

«Сегодня понедельник», – подумала Габби с каким-то смутным удивлением, когда прильнула к окну рядом с ее местом, крепко держа Адама за руку.

Она должна быть в Цинциннати, на работе. Должна готовиться с Джефом к выступлению в суде. Ей нужно забрать вещи из химчистки, полить цветы, на этот день был назначен визит к стоматологу, а на вечер запланирована встреча с Элизабет.

А вместо этого Габби сидела в самолете, находясь под действием силы feth fiada, временно дематериализованная, собираясь всего-навсего облететь половину земного шара, а еще за ней гнались демоны из другого мира, и ее почти соблазнил неземной принц.