Конан сжал зубы и подождал, пока моряк отсмеется. Накануне Акеба и Тамур сочинили эту историю про торговца. Дело в том, что гирканийские племена и раньше не очень-то доверяли чужакам, а после истории с Джандаром допускали в свои земли только купцов. Конан с тоской подумал о золоте Давинии. После закупки необходимого товара и платы за наем судна вряд ли останется сумма, достаточная даже для одной веселой ночи.

    Наконец смех Муктара стих, его живот перестал колыхаться, а в глазах зажегся алчный огонек.

    – Ну, да ладно, – сказал капитан, – в конце концов, можно попробовать. Я бы, пожалуй, взял с тебя совсем недорого. Пятьдесят монет.

    – Двадцать, – сразу же назначил свою цену Конан.

    – Никакой торговли. Ты и так уже стоил мне одного члена экипажа. Он хоть не утонул? Если он утонет, то портовые власти заставят меня выловить труп и похоронить за мой счет. Ладно, сорок золотых. И учти, что это очень дешево.

    Конан вздохнул. Нельзя было терять времени. Если Тамур говорит правду, то сваливать из города нужно до заката.

    – Давай поделим разницу пополам. Тридцать монет. Это мое последнее слово. Если тебя не устраивает, я найду другой корабль.

    – В этом порту нет такого корабля, который смог бы причалить к гирканийскому берегу.

    – Завтра или послезавтра появится нужный корабль.

    – Ладно, – с недовольным видом согласился Муктар. – Тридцать золотых монет. И учти, что это очень дешево.

    – Договорились. Отчаливаем, как только загрузимся.

    – К чему такая спешка?

    – Торговля – дело такое. Ни к чему терять время.

    * * *

    – Говори, – приказал Джандар и заходил из угла в угол, слушая доклад молодого парня, одного из посвященных.

    – Великий Господин, мы нашли одного иранистанца, который утверждает, что дважды подрался с человеком, как две капли воды похожим на Конана. Этот иранистанец был матросом на шхуне контрабандиста «Танцующая в волнах», которая отчалила из порта сегодня днем, загрузившись товаром. Среди пассажиров – группа гирканийцев, высокий голубоглазый варвар и девушка, похожая по описанию на ту, что исчезла из лагеря в ночь нападения гирканийцев. – Он прервал доклад, явно рассчитывая услышать похвалу за столь подробную информацию.

    – Место назначения? – резко спросил Джандар. – Куда направилось судно?

    – В Гирканию, как мне сообщили, Повелитель.

    – Ты не находишь, что это достаточно важно, чтобы сообщить мне без напоминания?

    – Но, Великий господин, раз уж они бежали, то не все ли равно…

    – Не тебе решать, что важно, а что нет. Еще что-нибудь узнал?

    – Нет, Повелитель.

    – Тогда пошел вон!

    Еще прежде чем за юношей закрылась дверь, Джандар уже забыл о нем. Человек, которого когда-то звали Баальшамом, подошел к окну. Отсюда ему была видна Давиния, раскинувшаяся в тени деревьев в саду. Один из рабов обмахивал ее опахалом из белоснежных страусовых перьев. Никогда еще в жизни Джандара не было такой женщины. Такой пленительной и возбуждающей.

    – Я послушал, что говорят люди, Повелитель, – раздался голос Че Фана за его спиной. – Уже пошли недовольные разговоры, что с нею обращаются не так, как с другими.