Илмари еще долго, как в былые времена Студент, мозолил ей глаза, но в конце концов вынужден был исчезнуть с ее поля зрения.

Вторым в Аллиной коллекции стал сослуживец Роман, тридцатилетний холостой младший научный сотрудник. Алла решила, что в своем возрасте он должен смыслить в интимной жизни побольше юного ингерманландца. Она решила не трудиться над привлечением к себе его внимания, а просто и недвусмысленно предложила себя. Ошалевший от такого неприкрытого цинизма Роман согласился, надеясь приятно провести время в компании с раскрепощенной красоткой, но… нечаянно и негаданно влюбился. Он таскал Аллу к родителям, которым она безумно понравилась. Ромина мамаша демонстрировала ей саксонский хрусталь, который они приобрели, когда муж, полковник в отставке, служил в Германии.

– Видите, Аллочка, – показывала она щедрой рукой на горку, сверкающую хрусталем, – я специально покупала все в двух экземплярах… ну… специально… к Роминой свадьбе. И золото… вот, посмотрите. – Она открывала объемистую кожаную шкатулку и выкладывала на стол парные кулоны, цепочки, серьги. – Я только кольца не покупала, чтобы не ошибиться с размером… ну… вы понимаете…

Алла все прекрасно понимала и в душе жалела разохотившуюся погулять на сыновней свадьбе женщину. Она, Алла Белозерова, никогда не выйдет замуж! Никогда! Даже тогда, когда ей захочется ребенка. Она найдет того, кто ее им обеспечит, а воспитывать будет одна.

Рома был очень выгодной партией, с какой стороны ни посмотри. Сам он был и собой хорош, и неглуп, и к Алле относился душевно, но еще большего внимания заслуживали его родители. Они, казалось, могли все, особенно когда дело касалось Аллы, которую они уже видели женой своего сына. Однажды у нее разболелся зуб, и они мгновенно устроили ей протекцию у какого то навороченного профессора в институте стоматологии. Профессор не только вылечил ей зуб без всякой боли. Он еще по собственной инициативе удалил зубные камни и даже отбелил зубы по новой технологии, неизвестной еще и ушлым американцам, которые только потом, много лет спустя, закидают Россию своим «Блендамедом».

А потом в Русском музее была выставка работ Николая Рериха. Алла очень хотела попасть на выставку, но очередь в музей занимали с утра, когда она была на службе. Стоило ей обмолвиться Роману о Рерихе, как на следующий же день вечером после работы они всей семьей во главе с папочкой, полковником в отставке, пошли на выставку. Алла думала, что они подойдут ко входу и полковник предъявит какую нибудь особую ксиву, по которой их пропустят без очереди, но не тут то было. Они прошли через служебный вход без предъявления каких бы то ни было документов, а мужчина в огромных очках, который их встретил, долго тряс полковнику руку, учтиво сопровождал по выставке и давал требуемые пояснения, а если ничего не спрашивали, то молчал рыбой. Рерих Алле не понравился, особенно красно кирпичный и ультрамариновый цвет многих его полотен. Ромина мама очень огорчилась, что выставка не доставила Алле того удовольствия, на которое она рассчитывала, и в качестве собственной реабилитации достала две контрамарки на закрытый просмотр импортного фильма по роману Кнута Гамсуна «Голод». Фильм Аллу потряс, несмотря на то что был черно белый и занимал маленький квадратик экрана, приспособленного для показа широкоформатных фильмов. Было полное впечатление того, что в большом зале современного кинотеатра Алла с Романом смотрели телевизор. После этого фильма Алла была так благодарна Роме и его маме, что те подумали, что дело со свадьбой уже решено. По этому поводу мама назначила званый вечер, куда велено было приходить в вечерних туалетах. Вечернего туалета у Аллы не было, и она не собиралась его заводить. Она явилась на вечер в темно синем костюме, в котором ходила на работу, и все равно была лучше всех, что было отмечено многочисленными родственниками и друзьями дома Роминых родителей.