«Что ж, проверим», — решила я и вслух сказала:

— Мне бы хотелось встретиться с вами без промедления. Сейчас.

— Сейчас я собираюсь ехать домой, — проворчал Мясницкий.

— Отлично, давайте встретимся и поговорим в любой кафешке по дороге к вашему дому. — Я сделала паузу, восстанавливая в памяти карту города. Однако Мясницкий оказался дьявольски привередлив в выборе места. Не дав мне подумать, он заявил:

— Жена мне дома окрошку приготовила, жаркое с бараниной, а вы предлагаете какую-то кафешку. Если хотите встретиться непременно сегодня, заезжайте ко мне домой, минут через сорок. И еще момент, вы знаете в прокуратуре такого следователя — Дрозденко?

— Я всего год здесь работаю, поэтому следователя Дрозденко не припомню, — ответила я с улыбкой, — вот эксперта-криминалиста Дрозденко знаю, они не родственники с тем вашим следователем?

— Ладно, не важно, не знаете, и черт с ним, — проворчал хитрый Мясницкий, — приезжайте ко мне через сорок минут, как условились. Адрес вы, естественно, знаете. — В телефонной трубке после щелчка наступило молчание. Я убрала сотовый и ухмыльнулась себе в зеркале. Старый пень хотел меня поймать, но не на ту напал. Подавляемое большинство образов, используемых мной для перевоплощений, имели реальных прототипов. Существовала и следователь Хомутова, переведенная год назад из Волгоградской областной — нелюдимая, грубая. От нее плакали не только подследственные, но и ее коллеги. Перечень фамилий последних я заучила назубок, знала отдельные факты их биографий, так что попасть впросак я не могла. Даже если Мясницкий сейчас позвонит в прокуратуру, то раскроет меня лишь в том случае, если настоящая Хомутова лично подойдет к телефону. Обычно ее на месте застать трудно, а коллеги бурчали, что не имеют понятия, где она может находиться.

Домашний адрес Мясницкого дал мне Конюков. Я завела двигатель, и «Фольксваген» выполз из-под ив на дорогу. Квартира Ивана Евстигнеевича была всего в двух кварталах, так что я располагала кучей времени. В голове промелькнула мысль, не тороплю ли я события. Стоит ли сразу бросаться на подозреваемого? Я прогнала ее. Все другие способы уже испробовала милиция. Я могла поклясться, что следователи просмотрели распечатки всех телефонных разговоров за последнее время и сам телефон Мясницкого давно стоял на прослушке. Возможно, ему на хвост даже сопровождение повесили. Делом-то самые верхи интересовались. Но Мясницкий — стреляный воробей, его на мякине не проведешь. То бишь бесполезно прослушивать да пасти. Глупых ошибок он не совершит. Выбросив из головы все сомнения, я сосредоточилась на дороге.

3

Солнце, скрывшееся за большим сероватым облаком, погасило в нем свои лучи. И тут же померкли краски дня. Прохладнее не стало, но пришло ощущение, что день подходит к концу. Уютно разместившись на водительском сиденье «Фольксвагена», стоявшего под деревьями в тенистом маленьком дворике, я посмотрела на часы — пятнадцать минут восьмого. Мясницкий что-то не торопился домой есть окрошку и жаркое. Передо мной возвышался девятиэтажный шестиподъездный дом, тянущийся буквой П. Перед окнами — клумбы с пестрыми цветами. У подъездов играют дети. Несколько старух, примостившихся на лавке, с явным неодобрением следили за разборкой котов под стенами котельной в центре двора. Одна из них привстала и противным голосом прокричала:

— Альфонсо, Альфонсо, отойди от них. Они грязные — с помойки. Ты что, не видишь, паразит такой!

Чтобы ее слова прозвучали более доходчиво для кошачьего разума, она подхватила с клумбы ком земли и запустила в котов. Взбудораженные животные сиганули в разные стороны, а я, наблюдая за ними, подумала: а не пропустила ли я Мясницкого, когда он входил в подъезд? Конюков в общих чертах описал его, сказал, что он ездит на серебристом «Мерседесе МакЛарене» без охраны, назвал номер.