|
Только одному человеку это удалось, странствующему индейцу, пришедшему к нам еще при моем деде. Теперь ждите, я пойду искать… – Вы рады, что находитесь на пороге своего дома? – спросил сеньор молодую девушку. – Нет, – ответила она, – в пустыне я была счастлива, а здесь и меня и вас ожидает только одно горе. Если я действительно дорога вам, то бежим обратно и поселимся среди людей вашего народа. Она умоляюще сложила руки. – Как? Оставить вашего отца и дона Игнасио одних заканчивать путешествие? – Вы мне больше, чем отец, хотя вам, быть может, дон Игнасио дороже, чем я! – Нет, Майя. Но, пройдя такой большой путь, я хочу видеть Священный Город. – Как вам угодно, – сказала она с глубокой грустью. – Смотрите, отец нашел проход и зовет нас. Зибальбай стоял от нас в сотне шагов, но мы не видели никакого прохода. – Хотя я вам доверяю и надеюсь, что небо соединило нас для своих великих целей, – сказал он, – но, следуя старому закону и повинуясь клятве не пропускать в город ни одного чужестранца, я должен завязать вам глаза. Дочь моя, сделай это! Она повиновалась и, завязывая повязку, шепнула каждому из нас: – Не бойтесь, я буду вашими глазами! С той минуты мы были как во тьме. Пройдя немного, ведомые за руки, мы остановились. Наши проводники отошли немного в сторону, и мне показалось, что они отодвигают что то очень тяжелое. Затем мы стали спускаться по довольно покатому склону, но шли по столь узкому проходу, что плечами постоянно задевали его стены, а иногда нас заставляли очень низко наклонять головы. После многих крутых поворотов проход расширился, и идти стало свободнее. – Снимите повязки, – послышался голос Зибальбая. Несколько освоившись со светом, мы с любопытством осмотрелись кругом. Я подумал, что нахожусь на дне глубокой расщелины, вероятно вулканического происхождения. Вдоль шла искусственно сооруженная дорога настолько хорошего исполнения, что прошедшие века и снеговые завалы не могли ее разрушить и по ней было очень легко идти. По обеим сторонам были видны пещеры с отверстиями, но они находились на известной высоте и без лестницы в них было трудно попасть. – Что это? Место для погребения умерших? – спросил я. – Нет, – ответил Зибальбай, – это бывшие жилища диких людей, которые не боялись холода и питались малым. Преследуя их, основатель Священного Города открыл проход, по которому мы шли, и таким образом нашел тот роскошный плодоносный остров и долину с озером, на котором расположена ныне Столица Сердца… Но будем спешить, иначе ночь застигнет нас в проходе. Ущелье, по которому мы шли, опять сузилось, и мы очутились в туннеле, в сплошной темноте. – Не бойтесь, – сказал нам Зибальбай, – проход короток, и здесь нет ям! Через несколько минут впереди опять появился свет, и немного погодя мы были уже по ту сторону гор. Не останавливаясь, Зибальбай свернул направо, и еще через несколько десятков шагов мы очутились у двери дома, построенного из неотесанного камня. – Входите, – обратился он к нам. – Добро пожаловать в страну Сердца! Порывистым движением руки он распахнул дверь настежь, перед нами мелькнуло яркое пламя огня, и мужской голос спросил: – Кто там? Зибальбай вошел, ничего не ответив. В довольно просторной, с низкими сводами комнате за столом сидели мужчина и женщина, ужиная. – Так то вы сторожите наше возвращение? – грозно сказал наш спутник. – Посторонитесь же и приготовьте нам поесть, так как мы умираем от голода и холода! Мужчина медлил, но его жена, имевшая возможность видеть лица вошедших, быстро схватила мужа за рукав, говоря: – На колени! Это касик возвратился обратно! – Прости, о господин мой! – воскликнул от тогда. |
