Оказавшись на улице, Роберт остановился и вдохнул ночной воздух полной грудью, и, хотя на улице по-прежнему стояла влажная жара, здесь было не так душно, как на кухне, переполненной отчаянием и бессильной ненавистью. Когда до него донесся скрежет задвигаемых засовов, он расправил плечи и двинулся назад по длинному проходу.

Когда сзади к нему подошли Бенсон и Коулман, он ничего не почувствовал, кроме легкого колыхания воздуха.

– Что-нибудь узнали? – шепнул Бенсон.

– Достаточно, чтобы двигаться дальше. – Пока они спускались вниз по склону, Роберт прикинул в уме план действий работорговцев. Одни ждали в своем логове. Ундото или, возможно, леди Холбрук, когда она была здесь, посылали им известие с указанием на ту или иную жертву. Работорговцы дожидались ночи и похищали указанное лицо. Потом они возвращались в свое логово, сообщали о том, что дело сделано, и прятали жертву там, где, возможно, уже содержались другие. В ту же ночь или на следующую они выводили их из поселения и доставляли в свой лагерь.

Где этот лагерь? Вот что он должен узнать. Но сначала он должен найти логово работорговцев в поселении.

Темнота опустилась на Фритаун уже несколько часов назад.

Сидя в нанятом ею маленьком и совсем неприметном черном экипаже, Эйлин беспокойно ерзала от нетерпения.

Своему новому кучеру Дейву, которого она выбрала, переговорив с дюжиной других возниц, потому что он показался ей самым надежным, Эйлин велела забрать ее из пансиона на закате. Она попросила его сначала покружить по поселению, но в конце концов остановиться в маленьком переулке, расположенном почти напротив дома Ундото.

Отсюда Эйлин могла видеть противоположную сторону улицы через выходящее вперед окошко под сиденьем кучера. Таким образом, в поле ее зрения попадал не только фасад дома Ундото, но и большая часть узкой улицы справа от дома. Она подозревала – вернее, очень надеялась, – что со своего места сможет увидеть каждого, кто будет входить или выходить из дома через парадную или заднюю дверь.

Этот маленький переулок оказался идеальной точкой для наблюдения за всеми посетителями жилища священника. Прекрасно. И все же ожидание начинало ее нервировать.

Эйлин снова поерзала на месте. Взяв в руки ридикюль, она ощутила тяжесть лежавшего внутри пистолета, потом снова положила его на сиденье рядом с собой. Она не имела поня