Как только мы со всеми распрощались, я вновь мысленно потянулась к ази, прекрасно понимая, что делаю это, возможно, в последний раз. Дэв все понял; вместо злости я обнаружила печаль, но откликнувшиеся на мой призыв мысли несли то же успокоение. На этот раз видений погибающей в огне Истеры не было, когда мы взмыли в небо и затерялись в облаках.

Приземлились мы, как и прежде, на порядочном расстоянии от города – там же, откуда улетали. Но к нашему удивлению, пока мы сходили на землю, на место прибыли солдаты. Во главе них самодовольно вышагивала старейшина по имени Гестия. Рядом с ней шествовали глава Искателей смерти, Захид, и друзья Калена, Остри и Леви, оба с нескрываемой неловкостью.

Ази ни секунды не мешкал. Как только мы высадились, он поднялся в небо и скрылся из виду, даже не удостоив вниманием ультиматумы Гестии, выдвигаемые неуверенным тоном. Тогда женщина, кипя от гнева, развернулась ко мне.

– Тия из Дома Валерианы. – Даже во власти руны Спокойствия я с трудом подавляла в себе желание стереть ухмылку с лица старейшины. – От имени квартала Ив я арестовываю тебя за убийство Санчи аль-Сарим.

– Кто это? – озадаченно пробормотал Лик.

В эту секунду передо мной вырос Кален, загородивший меня своим телом, а Альти приблизилась к другой аше.

– Какие у вас есть доказательства? – спросила она.

– Свидетельство Темной магии. Очевидцы сообщают о девушке, превратившейся в омерзительное чудовище, очень похожее на дэва – на такое способна только Костяная ведьма. Микаэла в то время находилась далеко от места преступления, поэтому остается только одна Костяная ведьма.

Среди Искателей смерти началось движение. Я заглянула за их спины и, к своему огромному потрясению, узрела среди прибывших свою семью. Мама и сестры рыдали, на Дейзи не было лица. Рядом с отцом молча стояли мои братья, которые бросали частые взгляды на старейшин.

Советник Людвиг впервые нарушил свое обещание; во время нашего прощания в Истере я видела его в последний раз.

– Действительно, – признался советник Людвиг. – После этого я больше ее не видел. Задним умом мы все крепки, не правда ли? Мне следовало сопровождать ее обратно в Кион. Я долгие десятилетия помогал Рендору и его отцу. Но не смог помочь ей… – Тут он осекся и закашлялся. – Какой прок от накопленных за полвека знаний, когда мне всего-то и осталось, что стариковских сожалений?

Дом Валерианы, учитывая то, какой разрухе подвергся квартал Ив, чудом уцелел в пожаре, поглотившем большую часть Киона. От снесенных до основания, тлеющих чайхан медленно поднимался дым, да и аша-ка досталось не меньше. Их знаменитые сады лежали в руинах, веками облагораживаемые и тщательно охраняемые территории были уничтожены за считаные минуты. За время от рассвета до глубокой ночи практически ничего не осталось. Здешние разрушения оказались худшими во всем Анкио.

Сейчас это место для выживших глав служило опорным пунктом. Госпожа Пармина на время своего отсутствия передала право управления своим аша-ка советнику Людвигу. Пока она вместе с оставшейся кионской армией пересекала Быстрые воды, истеранец выполнял большую часть ее обязанностей и наблюдал за ремонтом других аша-ка, которым повезло меньше и которые теперь договаривались о надежных убежищах и продовольствии для тех, кто остался без крова.

Несмотря на состоявшийся между Халадом и Каленом краткий разговор, Кузнец душ отказался заходить с нами в Дом Валерианы. Его лицо осунулось, плечи согнулись под гнетом невидимой тяжести – в расцвете лет он стал стариком. Однако шел он уверенным, непреклонным шагом, словно подгоняемый какой-то неуловимой движущей силой.