Да, я должна была предвидеть это, подумала она. Разве родители не предупреждали, что посещение похорон умершего любовника ожесточит влиятельную семью и особенно опечаленную вдову. И более того, подобный шаг будет выглядеть совершеннейшей бестактностью.

И все же она пошла, поскольку просто обязана была проститься с близким человеком. Оливия хотела незаметно прокрасться и спрятаться за спинами участников похоронной процессии, где на нее, скорее всего не обратили бы внимания. К тому времени для нее уже не было открытием то, что Франко никогда не любил ее. Ведь этот сторонник мимолетных необременительных отношений сразу потерял к ней всякий интерес, как только узнал, что подружка забеременела. Что двигало ею в таком случае? Да просто хотела последний раз взглянуть на отца своего еще не рожденного ребенка, простить за причиненную ей боль и помолиться за его грешную душу.

Попытка остаться незамеченной окончательно провалилась, когда Оливия, будучи на восьмом месяце беременности, от охвативших ее сильных эмоций упала в обморок. Ей удалось лишь смутно запомнить, как ее вынесли с кладбища, усадили на скамью и дали стакан воды. Женщина и двое мужчин, быстро говорившие по-итальянски, внимательно изучали ее полными подозрения темными глазами, чем вызвали у нее желание немедленно впасть обратно в забытье. Когда она пришла в себя настолько, что смогла назвать свой домашний адрес, один из мужчин подозвал такси, в которое с чувством выполненного долга усадил ее. Однако сделал это до неприличия торопливо, чтобы как можно быстрее удалить с кладбища.

Бедняга искренне надеялась, что этим все и закончится. Но, очевидно, напрасно заблуждалась. Непроизвольно проведя пальцем по нежной как бархат щечке спящего ребенка, Оливия наконец вновь обрела дар речи и твердо произнесла:

— Мне нечего стыдиться! Абсолютно нечего!

Она любила Франко, восхищалась им и страшно обрадовалась, когда тот сообщил, что, мол, вкалывает вовсю и копит деньги, чтобы открыть собственный ресторан. Верила ему, когда он объяснялся в любви и обещал жениться, как только соберет достаточно средств. Ей и в голову не могло прийти, что молодой человек женат, и все, что он говорил, было чудовищное вранье. Позже Олли удалось осознать, что сказки о женитьбе требовались лишь для того, чтобы уговорить ее провести с ним романтический уик-энд... Так какое же право теперь имеет этот наглый тип с жестким лицом смотреть так, словно она женщина, достойная презрения? Охрипшим голосом Оливия требовательно спросила:

— Зачем вы пришли сюда?

— Хороший вопрос, — сухо ответил мужчина. Он сунул кулаки в карманы великолепно скроенного кашемирового пальто и распрямил внушительные плечи. — Не по своей воле, как вы понимаете. Внесем ясность: я был категорически против каких-либо контактов семьи с вами. На полу разбившейся машины Франко нашли скомканное письмо некой Оливии Добсон. На нем был указан этот адрес. — Лицо говорившего заметно потемнело. — Содержание письма иначе как истерическим не назовешь. Я даже подумал, что его написала школьница, а не взрослая и образованная женщина. Потом вспомнил неизвестную беременную на похоронах, ее обморок, а затем — и домашний адрес, который она назвала. Исходя из этих деталей, нетрудно догадаться — у вас на руках сын моего сводного брата.

Оливии ни к чему было отрицать очевидные факты. Но оскорбительный тон, каким он позволял себе изъясняться, привел ее в ярость.

Она и не думала впадать в истерику, когда писала письмо Франко на адрес шикарного ресторана, где он занимал должность шеф-повара по кондитерским изделиям. Помнила, что он наказывал не звонить ему на работу, чтобы не навлечь гнев хозяина. Но ей хотелось объясниться с ним.

После того, как Оливия сообщила своему возлюбленному о беременности, он пропал.