Наверное, пес просто хотел быть рядом с хозяином, а волки оказались на пути. А все остальное сделал инстинкт. Оленю всего лишь повезло.
— А я думаю, что олень был волшебный, — не согласился Кэлин.
— Волшебный? Почему ты так думаешь?
— Потому что если бы не он, я не получил бы духовное имя. И еще мне сказала так Ведунья.
— Осторожнее, парень. Ведунья знает кое-какие древние заклинания, и знаться с ней опасно.
Кэлин улыбнулся:
— Мы сидим в засаде и собираемся украсть лучшего быка Мойдарта. А ты говоришь, что знаться с Ведуньей опасно. Если с кем и опасно знаться, дядя, так это с тобой.
— Да, наверное, ты прав.
Жэм замолчал — из крытого камышом домика, расположенного к северу от загона, появилась группа мужчин. Подойдя к ограде, они остановились, чтобы поглазеть на быка. Животное повернуло к людям массивную голову, посмотрело на людей и взрыло копытом землю.
Гримо усмехнулся:
— Ну, Кэлин, сейчас мы посмотрим, что они умеют.
Трое мужчин уже залезли на забор, а четвертый протиснулся между столбами и приблизился к быку с протянутой рукой. Порыв пронесшегося по кустам ветра заглушил слова смельчака, но Кэлин знал — чтобы успокоить животное, разговаривать надо негромко, дружелюбно, даже ласково и не совершать резких движений. Жэм с нескрываемым любопытством наблюдал за разворачивающейся на его глазах сценой.
— Хорошо… хорошо… — негромко приговаривал он, не сводя глаз с подбиравшегося к быку незнакомца. Животное, похоже, немного успокоилось. — А у него есть талант, — прошептал воин. — Только не расслабляйся. Он все еще не уверен в твоих намерениях. И держись подальше от его головы.
Кэлин улыбнулся. Жэм, похоже, даже не замечал, что разговаривает вслух. Мужчина в загоне поглаживал быка по черному боку. Заморское чудо перестало рыть землю и стояло вполне спокойно. Гуртовщик обошел страшные рога животного и потянулся к кольцу.
— Рано! — прошипел Жэм.
Бык рванулся вперед и ударил мужчину лбом. Гуртовщик инстинктивно ухватился за рога, но это не помогло. В следующий момент он взлетел в воздух, держась только за один рог, и рухнул на широкую черную спину разъярившегося животного, с которой почти тут же свалился на землю. Его товарищи на заборе закричали, стараясь отвлечь внимание быка. Результат превзошел все ожидания. Бык повернулся и бросился в атаку, едва не сокрушив головой столб, который раскололся пополам. Двое из сидевших успели спрыгнуть, а вот третьему, оказавшемуся не столь расторопным, повезло меньше, и несчастный упал в загон. Бык набросился на него. Подброшенный рогами, гуртовщик пролетел футов десять, тяжело ударился о землю и уже не двигался.
Первый пастух, покачиваясь, побрел к забору. Бык же словно потерял интерес и к нему, и к его незадачливому приятелю. Кэлин увидел, что с одного из рогов чудовища капает кровь.
— Он его убил? — тихонько спросил юноша, не сводя глаз с неподвижного тела.
— По всей вероятности, да.
— И ты все равно собираешься увести этого быка? Жэм кивнул:
— Да. Но только песню мне придется сочинить другую, посильнее.
Жэм еще несколько часов просидел в засаде, наблюдая за быком. Кэлин дремал. В зарослях колючего кустарника, рядом с неустрашимым Гримо, юноша чувствовал себя в безопасности. Жэм был отчаянным воином, и хотя ему пришлось на этот раз отказаться от грозного палаша — горцам запрещалось иметь мечи, и нарушение запрета каралось смертью, — в ножнах, вшитых в пояс, скучали два охотничьих ножа с широкими лезвиями. Кэлин сомневался, что кто-нибудь, даже черный медведь, отважится схватиться с ним в бою.
Юноша зевнул и потянулся, потом подсел к великану и, раздвинув ветки дрока, посмотрел в сторону загона. |