– Контрабандист, – пренебрежительно пробормотал Джуилин. – И теперь принадлежит ей. Со’джин, знаете ли, нечто большее, чем просто собственность. Бывают со’джин, которые указывают Высокородным, что делать, – Том, приподняв бровь, покосился на него. Больше он ничего не сделал, но через миг Джуилин пожал плечами. – Наверное, Домон надежен, – нехотя заключил он. – Для контрабандиста.

Мэт фыркнул. Может, они ревнуют. Что ж, он – та’верен, и им придется с этим мириться.

– Тогда завтра ночью мы уходим. Единственное изменение в планах – у нас будут три настоящих сул’дам, и через ворота нас проведет одна из Высокородных.

– И эти самые три сул’дам выведут из города трех Айз Седай и даже не подумают поднять тревогу, – пробормотал Джуилин. – Как-то, когда Ранд ал’Тор был в Тире, я видел, как подброшенная монета пять раз подряд становилась на ребро. Под конец мы ушли, а она так и осталась стоять на столе. Думаю, случиться может всякое.

– Джуилин, либо ты ей доверяешь, либо нет, – прорычал Мэт. Ловец воров зло посмотрел на свернутые платья в углу, и Мэт покачал головой. – Чем они так помогли вам в Танчико, Том? Кровь и пепел, нечего опять смотреть на меня пустыми глазами! Вы знаете, они знают, и я тоже имею право знать.

– Найнив велела никому не рассказывать, – многозначительно промолвил Джуилин. – Илэйн велела не рассказывать. Мы обещали. Можно сказать, клятву дали.

Том помотал головой.

– Бывает, Джуилин, обстоятельства меняются. И это всяко была не клятва. – Он выпустил три безупречных колечка дыма, одно в другом. – Они помогли нам раздобыть нечто вроде мужского ай’дама, а потом и избавиться от него, Мэт. По всей видимости, Черные Айя собирались надеть его на Ранда. Сам понимаешь теперь, почему Найнив и Илэйн хотели сохранить этов тайне. Если пройдет слух, что подобная вещь вообще существует, Свет знает, какие начнутся россказни.

– Кому какое дело, что за басни рассказывают люди? – Мужской ай’дам? Свет, да если Черные Айя, или Шончан, ухитрятся надеть эту петлю Ранду на шею... Цветные пятна вновь закружились в голове Мэта, и он заставил себя не думать о Ранде. – Слухи вряд ли повредят... ему. – На сей раз никаких пятен. Можно избавиться от них, если не думать о... Вновь взвихрились цветные кляксы, и Мэт стиснул зубами черенок трубки.

– Не так, Мэт. Слухи обладают силой. Песни менестрелей, баллады бардов и уличные слухи схожи между собой. Они пробуждают страсти и заставляют людей видеть мир несколько иначе. Сегодня, например, я слышал, как один человек утверждал, что Ранд поклялся в верности Элайде, что он в Белой Башне. И этот малый, Мэт, верил тому, что говорил. А если этому поверят, скажем, достаточно тайренцев? А жители Тира не любят Айз Седай. Верно, Джуилин?

– Некоторые не любят, – допустил Джуилин, а потом добавил, как будто Том вытягивал из него эти слова клещами: – Большинство не любит. Но мало кто из нас встречался с Айз Седай, мало кто их знает. Поскольку существовал закон, запрещавший направлять Силу, Айз Седай редко появлялись в Тире и почти никому не открывали, кто они такие.

– Это несущественно, мой прекрасный тайренский друг, любящий Айз Седай. И так или иначе придает вес моим доводам. Тир стоит за Ранда. Во всяком случае, за него тирская знать, которая боится, что в случае, если они отрекутся от него, Ранд может вернуться. Но если они поверят, что Ранд в Башне, значит, он может и не вернуться. Если они поверят, что он – орудие Башни, это станет еще одной причиной повернуть против него. Если этим двум байкам поверит достаточное число тайренцев, Ранд может потерять Тир так же быстро, как взял Калландор.