– В любом случае, уладить дело с Бордоном теперь будет гораздо проще, – подал голос Фома. Герцог уже приходил в себя, хотя мощь вступивших в игру союзников его немало озадачила. Зато ургот окончательно уверился, что выбрал нужную сторону, и на переговоры со «скверными» странами теперь не пойдет. Даже за очень большие деньги.

    – Мне бы хотелось услышать о подробностях набега. – Дипломатом маршал Эмиль был отвратительным, но за зиму кое-что все же усвоил.

    – Мы выслушаем гонца сейчас и вместе, – качнул паричком Фома, – я не счел возможным расспрашивать его до вашего прихода. Гонца зовут Дерра-Пьяве. Он моряк. Это имя вам что-нибудь говорит?

    – Говорит, – подтвердил Савиньяк, вспомнив совет Шантэри: отвечай односложно, когда собеседник набивается на подробности, но говори о погоде и здоровье, когда ему требуется «да» или «нет».

    – Вы давно знаете этого капитана? – не отставал Фома.

    – С прошлой осени. – Вернее, с развеселой кампании, которую и войной-то не назвать. Слишком просто все получилось… но легкие победы имеют обыкновение оборачиваться ударами в спину.

    Барсовы Врата почитались неприступными, а разбить взбрыкнувших Борнов смог бы даже Манрик, только из Сагранны вернулись все. Это отец не пережил встречи со старым другом. Выстрел Борна убил радость матери и их с Ли юность… Брат ненавидит до сих пор и правильно делает.

    – Дерра-Пьяве – надежный человек? – тоном опытного барышника осведомился Фома.

    – Капитан всецело предан Алве, – откликнулся Эмиль, с трудом удержавшись от заверений в том, что фельпец особенно хорош в галопе.

    Хозяин Ургота дважды тронул колокольчик.

    – Не думаю, что нам понадобятся лишние уши, – доверительно произнес он. Эмиль улыбнулся. Возможно, это вышло многозначительно, но маршалу просто стало весело. Из-за Шантэри. Утром старик заметил, что обойти вниманием Савиньяка Фома не может, но больше он не позовет никого. Даже Елену, хотя наследнице и разрешалось время от времени подслушивать государственные тайны.

    Через пять минут маршалу стало не до улыбок, потому что вошел Дерра-Пьяве. Нет, капитан не подрос, не окривел и даже не похудел, но прежний лихой коротышка исчез.

    – Садитесь, мой друг, – мягко предложил Фома, но фельпец смотрел на талигойца, и Эмиль кивнул, превращая просьбу в приказ. Дерра-Пьяве уселся в коричневое кресло. Блеснула вороненая сталь. Таких пистолетов у капитана раньше не было.

    – Вы были свидетелем штурма? – начал Фома. Капитан кивнул, глядя на свои сапоги. Он не хотел говорить, но желания – это для дам, а не для военных.

    – Как удалось в два дня взять такой большой город? – Никаких узоров и украшений, безупречные очертания… Не Дриксен, не Гайифа и тем более не Рафиано.