Новый залп, прислуга у орудий делает все возможное! Молодцы, их старания не пропадут зря. Не пропадет ничего, что пришлось терпеть во время этого проклятого марша.

    – Господин Проэмперадор. Подходит Хейл.

    Пусть докладывают. Хоть бы и о том, что видно в любую трубу. Доклады наполняют некоторые существования смыслом. Пусть исполняют приказы – это придает уверенность. Смысл и уверенность – это счастье, хотя адъютанты и полковники о таком не задумываются. Он и сам не задумывался, пока подыгрывал Росио. Зачитать в нужное время письмо, проворонить неурочную встречу короля с супругой, сообщить о тайной депеше, обронить пару слов в соответствующем присутствии, даже обнажить шпагу… Это просто и иногда – весело, не то что, стоя на холме, гнать других на чужие мушкеты и ждать, ждать, ждать! Предел мечтаний для фридрихов и скрежет зубовный – для Росио, Рудольфа, отца…

    Хватит! Их с тобой нет, есть ты, вот и решай. Это твоя диспозиция, последний полученный тобой приказ. Ты не просто должен защитить Надор, ты должен запереть Хайнриха в Гаунау до конца кампании, так изволь сосредоточиться. На Айхенвальде. Упрямец дошел-таки до боевой линии, спешно выстроенной то ли Фридрихом, то ли кем-то, кто очнулся первым. Если Айхенвальд остановится, дриксы смогут отдышаться. Если Айхенвальд остановится, схлынет азарт и солдаты почувствуют усталость. Нужно идти вперед. Не давать передышки, не позволять собраться с мыслями тем, у кого они есть.

    – Господа, мы перемещаемся вслед за наступающей пехотой. Кто-то один может остаться и понаблюдать за сражением кавалерии. Оно обещает быть интересным.

    – Кавалерийский резерв…

    – Следует за нами.

    Пока обруч катится, он не упадет! Пока идет война, армия не развалится, а будет армия, будет и Талиг. Если остановишься, то потом соберешь половину, треть, четверть… Если остановишься, те, кто не думает, – задумаются, а это удовольствие не для всех.

    – Хеллинген, вы остаетесь? Отлично. Потом доложите.

    6

    Новый пригорок. На этот раз с кривым деревцем на склоне. Сколько можно смотреть сверху вниз на чужой бой! Хуже – на свой, в котором тебя нет. «Особые поручения»… Таскаться за теми, кто знает свое дело и не думает ошибаться, а если ошибется, заметит это первым. И исправит.

    – Недурно! – сообщил Хейл, не опуская трубы, но и без нее было видно, как уже обошедшая было заслон дриксенская конница развернулась к новому врагу. Успели. В последний момент, но успели. Неизвестный командир предпочел сшибку отступлению, и теперь две конные лавины неслись навстречу друг другу, словно на гобелене в Роксли. Нелепое сравнение, но чего только не придет в голову обреченному наблюдать. Вечный наблюдатель, хоть хроники пиши… «Я видел арест короля…» «Я видел то, что осталось от Надора…» «Я видел бой у Ор-Гаролис…» Не участвовал – видел. Не дрался – наблюдал. Свысока!

    – Свеженькие, – усмехнулся раненный в плечо капитан. Хейл разогнал по полкам уже всех адъютантов, теперь его сопровождали легкораненые офицеры. И Чарльз Давенпорт.

    – Ничего, – второй капитан улыбаться не мог, мешала кое-как перевязанная рана, – сейчас они начнут уставать…

    Картинно несущиеся всадники сшиблись сразу в четырех местах.