Ответа у меня не было. Некоторые традиции нужны для сохранения мира, и Эрихард не хочет их менять.

…Мурчание стихло.

Кошка перебралась на подоконник и с мечтательным видом уставилась в окно. Казалось, заиндевевшие деревья немного светятся в темноте. Как в сказке красиво.

– Спокойной ночи, мама, – сонно пробормотал мой малыш. – Когда я встану, бабушка уже будет здесь?

– Нет, но мы вместе полетим ее встречать. – Я наклонилась и поцеловала теплую, пахнущую дыней щечку. – И она привезет тебе подарки.

– Ладно.

Через минуту его дыхание стало размеренным и таким тихим, почти неслышным.

Присутствие Эрихарда я почувствовала задолго до того, как он появился. Вошел в детскую, собственнически прижал меня к себе и поцеловал так, что смущенная Фели спряталась за шторой.

– Можно я тебя ненадолго украду? – спросил, прихватив губами мочку уха. – У тебя еще остались силы?

– Д-да, – прошептала мечтательно.

Улыбался он так, будто что-то задумал.

И мне это должно понравиться.

– Закрой глаза, – попросил Эрихард перед знакомой дверью.

– Я чего-то еще не видела в оранжерее? – Но требование выполнила, самой же интересно.

Подхватив на руки, муж внес меня в царство тепла и ароматов.

Свернул.

Еще раз свернул.

Хм-м.

Посадил на что-то неустойчивое. Без опоры я с тихим вскриком откинулась на спину и распахнула глаза.

– Гамак?!

Между двумя вишнями.

С ворохом маленьких желтых подушечек.

– Ну, ты же у меня южная девочка, приходится создавать условия, – усмехнулся ледяной кронс, расстегивая верхние пуговицы на рубашке. Потянулся, прогоняя усталость из мышц, и я неприкрыто залюбовалась. – Плюс ко всему здесь нет настоящего солнца, а значит, нет и риска обгореть.

Ощущения, правда, тоже не совсем те, но я с удовольствием ловила хотя бы такое вот тепло и дополнительно наслаждалась тем фактом, что его здесь создали специально для меня. И пусть проводить в оранжерее получалось не так много времени, но зато это было только наше время.

Цветы в нашем личном уголке лета все-таки тоже посадили. Но не обычные, а такие, которые росли на вьющемся растении, разрастающемся по специальной решетке. Получались эдакие зеленые стены с яркими бутонами. Их использовали как разделители между секторами: отдельно ягоды, плодовые деревья, уголок с домиком на дереве для детей и всякими штуками, по которым можно лазать и прыгать… и маленький душный рай для нас двоих.

Немного эгоистично, но в городе Эрихард построил что-то похожее. Общедоступный зимний сад. По-моему, нас это немного извиняло.

– Фели опять рассказывала Андеру какую-то свою сказку, – нажаловалась я мужу, когда мы компенсировали объятиями и поцелуями несколько часов разлуки. – Почему он вообще ее понимает?

– Наверное, потому что он ребенок с нужным сочетанием унаследованных от нас способностей и еще умеет правильно мечтать. – Сам Эрихард Фели понимал далеко не всегда, в основном приходилось полагаться на интуицию. – Снежность, ты ведь в курсе, что в этих историях основная часть – правда?

– Увы.