А вот теперь Арман взял шпагу и закрепил ее у пояса; Рэв обрадовалась, что он выбрал для такого опасного предприятия именно это оружие.

Арман взглянул на Иможен и учтиво подал ей руку.

— Вы сами будете отдавать распоряжения, — сказал он. — Вы помните, что ждет вас, если вы сделаете что-то не так или станете кричать?

— Не сомневайтесь, мадам, моя рука не дрогнет! — спокойно произнесла Антуанетта, сжимая нарядный маленький кинжальчик; Иможен с содроганием, которое не сумела побороть, отвернулась в сторону.

Итак, они готовы. Осталось только спуститься по широкой лестнице, подойти к двери, сесть в карету и — в путь. Рэв едва дыша последовала за Арманом и герцогиней, опиравшейся на его руку. Лакеи с поклонами усадили их в карету. Иможен и Рэв разместились на заднем сиденье, Арман с Антуанеттой — напротив. Дверцы кареты закрылись, кучер хлестнул кнутом, лошади тронулись. Все молчали.

На козлах сидели два кучера, двое лакеев стояли на запятках, впереди ехал форейтор, а за каретой следовал эскорт из полудюжины слуг герцогини на великолепных гнедых. В голове у Рэв промелькнуло, что Арман вернее добрался бы до побережья, если бы уехал в одиночку, на такой вот прекрасной лошади; но она уже понимала, что Арман ни за что не оставит ее! Да еще и Антуанетта — не бросать же ее на растерзание герцогине!

Нет, похоже, план Армана был единственно возможным выходом из положения. Рэв только оставалось удивляться, как успешно пока все складывалось. Она никак не могла поверить, что коварная Иможен настолько испугается, что пойдет на выполнение всех его требований! Но сейчас, сидя в карете, Иможен дала выход злобе.

— Глупец! — фыркнула она. — Чего вы добиваетесь? Вы думаете, Фуше, даже при всей неприязни ко мне, позволит вам убежать? Он твердо вознамерился лично доставить вас в Париж, как бы я ни старалась помешать ему!

— Я это учел, — просто ответил Арман. — Месье Фуше уверен, что остаток ночи вы проведете в Вальмоне, и никак не предполагает, что вы соберетесь в дорогу раньше полудня.

Иможен сжала губы, чтобы сдержать стон досады. Уж конечно, у Фуше есть основания так думать: ведь если бы не вероломное поведение Армана, она безусловно осталась бы в Вальмоне, и ничто не помешало бы ей наслаждаться долгожданной победой.

— По моим расчетам, при благоприятном стечении обстоятельств мы имеем десять — одиннадцать часов преимущества, — сказал Арман. — Единственная опасность заключается в возможной встрече с отрядом императора или чересчур бдительными представителями местных властей, поставленными в известность о моем бегстве!

Тут впервые вступила в разговор Рэв:

— А почему они должны думать, что вы направляетесь на север? Разве им известно, кто вы такой?

— Пусть ответит мадам герцогиня, — усмехнулся Арман.

Иможен тряхнула головой.

— Я не скажу ничего, что уменьшило бы вашу тревогу! — отрезала она. — Пусть страх смерти останется с вами, пока вы сами не выдадите себя!

Арман запрокинул голову и засмеялся:

— Представьте себе, мадам, мне не страшно! Что-то подсказывает мне, что мы благополучно доберемся до дому!

До дому… Он едет домой, а Рэв бежит из дома — опять! И все же пусть эта грустная мысль и посетила ее, сейчас расставание с домом не имеет для нее никакого значения! Рэв ясно и до конца осознала: она не просто покидает дом, но едет в другой! Где бы ни жил Арман, где бы им ни пришлось жить вместе, это будет и ее дом, отныне и вовеки! В прошлом она была почти совсем одинока. Теперь одиночество ей не грозит.