Несколько минут Бык стоял недвижно; казалось, что он о чем-то размышляет. Наконец, он двинулся вслед за всадниками, уверенно ступая по узкой тропке. Расстояние меж ним и всадниками не уменьшалось, но и не увеличивалось.

«Наверное, он считает нас чем-то недостойным себя, — думал Корум, — чем-то непозволительно слабым.»

Пошел снег. Внезапно пахнуло холодом. И Корум, и Медбх поняли, что это означает — Фой Мьёр подошли к стенам Кэр-Малода.

К стенам мабденской крепости стекались бесчисленные отряды гигантского воинства; крепость казалась гордым кораблем, окруженным пенистыми волнами. Туман был настолько густ, что походил на вязкий кисель, однако пока им был окутан только лес, — особенно те его участки, на которых росли ели. Здесь скрывались сами Фой Мьёр. Без тумана они не могли жить — мгла Лимба дарила НА! силу.

Корум увидел семь темных фигур, движущихся в тумане. Они сошли со своих колесниц и собрались в круг. Был там и Керенос, предводитель Фой Мьёр. Был Балахр, что подобно Коруму имел один глаз, но был тот глаз мертвящим. Была Гоим, которой нравились смертные мужчины. Были здесь все Фой Мьёр.

Корум и Медбх обернулись.

Черный Бык шел за ними; он останавливался только тогда, когда останавливались и люди. Бык неотрывно смотрел на копье Брионак.

Сражение началось. К стенам подступали своры Кереноса. За ними шли гулеги, вооруженные луками и копьями. Бледно-зеленые всадники пытались овладеть крепостными вратами. Командовал ими знакомый Коруму Хью Аргех. Корум и Медбх созерцали эту картину, стоя на высоком холме; крики защитников и злобный рык псов долетали даже сюда.

— Как же мы попадем в крепость? — воскликнула Медбх.

— Даже если мы доберемся до ворот, их вряд ли распахнут перед нами, согласился Корум. — Думаю, нам следует напасть на врага с тыла.

Медбх кивнула. И указала на одну из стен.

— Поспешим туда — стена вот-вот рухнет. Мы поможем вашим людям выиграть время, и тогда они смогут укрепить ее.

Корум согласился. Без лишних слов он поскакал вниз, готовый в любую минуту метнуть копье в неприятеля. И он, и Медбх должны были умереть, но теперь это не имело никакого значения. Корума расстраивало только одно, — у него не было его фамильной мантии. Алой Мантии, отданной им Калатину.

Из всех странных существ, виденных Корумом, в армии врага не было только ледяных призраков. Впрочем, возможно, они не имели к Фой Мьёр никакого отношения. Гулегов же здесь было множество. Убить их было почти невозможно, и потому они были особенно опасными врагами. Кто же вел их на бой? Всадник на мощном скакуне. Всадник этот ничуть не походил на бледно-зеленого Хью Аргеха, и, все же, в нем было что-то очень знакомое.

Много ли у Корума знакомых в этом мире? Всего несколько человек…

Солнце заиграло на доспехах воина. Они стали лучиться золотом и серебром, алым и голубым цветами.

Коруму эти доспехи были знакомы. Своей собственной рукой он отправил их владельца в Лимб. Было это во время великой битвы в лагере королевы Ксиомбарг. Да, он отправил его в Лимб, туда, где до времени Фой Мьёр чувствовали себя в безопасности, пока не сдвинулось нечто в махине миров, и не оказались они в этом Измерении. Неужели Лимб изверг из себя и этого всадника? Это походило на правду. Темно-желтое перо, как и прежде, колыхалось на шлеме; сам шлем, как и прежде, совершенно скрывал лицо всадника. Нагрудная пластина была украшена знаком Хаоса: восемь стрел, выходящих из одного центра. В металлической рукавице всадник сжимал меч, что подобно латам сиял то златом, то серебром, то голубым, то алым.

— Гейнор, — сказал Корум, вспомнив ужасную кончину этого воина.