|
И тут Джил приснился сон: будто она проснулась в той же самой комнате, увидела потухающий огонь и деревянную лошадь на колесах, которая сама подкатилась по ковру к ее изголовью и превратилась в льва, такого же огромного, как она сама. Лев был сначала игрушечный, а потом стал настоящим. Таким же настоящим, как тот, что повстречался Джил на горе, на краю света. Комнату наполнило немыслимое благоухание. Но девочку мучила непонятная тревога, и у нее по щекам на подушку текли слезы. Аслан велел ей повторять знаки, а она их позабыла. Мысль эта ужаснула Джил. Лев, шумно дыша, осторожно взял ее одними губами и поднес к окну. При ярком свете луны она увидала начертанные на небе слова: ПОДО МНОЙ. Проснувшись утром, Джил совершенно забыла о том, что ей снилось.
Она уже оделась и позавтракала у камина, когда вошла няня. – А вот и наши друзья пришли поиграть с нашей деточкой, – провозгласила она. Джил увидела Ерша и квакля-бродякля. – Привет! – сказала она. – С добрым утром! Здорово я поспала – часов пятнадцать, наверно. Мне куда лучше, а вам? – Мне-то да, – отвечал Ерш, – а вот Лужехмур жалуется на головную боль. А! У тебя окно с подоконником. Давай-ка заберемся на него и посмотрим, что делается снаружи. Так они и поступили. Джил сразу же вскрикнула: – Ну и кошмар! Светило солнце, почти весь снег растаял под дождем. Под ними, словно распластанная на столе карта, лежала плоская вершина холма, на которую они с таким трудом взобрались вчера. Из замка было ясно видно, что это развалины огромного города. Плоской вершина была, как сейчас увидела Джил, из-за мостовой, местами разрушенной. Торчавшие вкривь и вкось выступы были остатками домов, некогда служивших великанам дворцами и храмами. Один участок стены, метров в полтораста высотой, был тем самым утесом, который Джил видела вчера. Обломки колонн лежали у его подножия, словно каменные стволы чудовищных деревьев. А уступы, по которым они карабкались на северной стороне горы, как и те, что на южной, были остатками великанских лестниц. И в довершение, в самом центре холма было начертано большими темными буквами: ПОДО МНОЙ. Трое путешественников взглянули друг на друга почти в отчаянии, и Ерш, присвистнув, сказал то, что все они думали. – Мы пропустили второй и третий знаки. – Это я виновата, – Джил мгновенно припомнила свой сон. – Я… я перестала повторять знаки каждый вечер. Если бы я о них думала, я бы даже в снегу узнала, что мы в разрушенном городе. – Я еще больше виноват, – сказал Лужехмур. – Я-то его узнал. Или почти узнал. Мне казалось, что холм очень похож на развалины. – С тобой-то как раз все в порядке, – сказал Ерш. – Ты ведь нас старался остановить. – Плохо старался, – ответил квакль. – Надо было лучше. Ах! Я же мог вас просто за руки схватить! – Правда в том, – сказал Ерш, – что мы так рвались в это место, что все остальное вылетело у нас из головы. У меня, по крайней мере. С тех пор, как мы встретили ту даму с молчаливым рыцарем, мы только о Харфанге и мечтали. А о принце Рилиане почти забыли. – Не удивлюсь, – сказал Лужехмур, – если она как раз этого и хотела. – Чего я не понимаю, – заговорила Джил, – почему мы букв не увидели? Или они там появились за эту ночь? Может быть, Аслан успел их начертить за это время? Мне такой странный сон приснился… Она пересказала друзьям свой сон. – Ух ты, дубина! – воскликнул Ерш. – Мы же их видели. Мы побывали у этой надписи. Понимаешь? Мы были у буквы М… Пошли по левой палочке буквы на север, потом повернули направо, потом из угла снова направо, и затем на юг. Идиоты! – Он в сердцах ударил по подоконнику. |
