|
Но его взгляд сразу же обратился к торцу митреума, где стояли три алтаря, над которыми красовалась яркая фреска. На ней был изображен закутанный в плащ человек во фригийском колпаке, который, склонившись над припавшим на передние колени быком, вонзал нож глубоко ему в грудь. Митра. Его темно-зеленый плащ был расписан сверкающими звездами, по обе стороны возвышались, наблюдая за действиями бога, таинственные фигуры с пылающими факелами.
— Тавроктония, — благоговейно склонив голову, прошептал Пакор. — Убив священного быка, Митра принес жизнь в мир. Тарквиний, стоявший у него за спиной, не глядя, почувствовал, что телохранитель поклонился, и поступил так же. Пакор медленно прошествовал к алтарю, пробормотал краткую молитву и поклонился в пояс. — Бог здесь, в своем храме, — сказал он и отступил на несколько шагов. — Будем надеяться, он откроет тебе что-нибудь. Тарквиний закрыл глаза и попытался собраться с силами. Ладони у него вдруг вспотели; никогда еще с ним не случалось такого. И никогда раньше он настолько не нуждался в помощи богов. Гаруспик сделал в прошлом множество важных предсказаний, но ни разу от него не требовали пророчества под страхом смерти. К тому же здесь он не мог наблюдать ни за ветром, ни за облаками, ни за птичьими стаями. Не было даже животного, которое можно было бы принести в жертву. Я один, думал Тарквиний. Он безотчетно опустился на колени. Великий Митра, помоги мне! Он поднял взгляд к священному изображению и уловил в полузакрытых капюшоном плаща глазах понимание. Что ты можешь предложить мне? — казалось, спрашивал бог. У Тарквиния не было ничего, кроме себя самого. «Я буду твоим верным слугой», — шептал гаруспик, застыв перед алтарем. Ответа он не дождался. — Ну?! — резко произнес Пакор; его голос раскатился гулким эхом в небольшом помещении. Тарквиний чувствовал себя полностью опустошенным. Разум его безмолвствовал. Пакор произнес несколько гневных слов, и телохранитель молча подошел к гаруспику. «Вот и все!» — подумал Тарквиний. Олиний был неправ, когда говорил, что я вернусь из Маргианы. Нет, мне предстоит умереть в одиночестве здесь, в храме Митры. Ромул и Бренн тоже погибнут. И вся моя жизнь прошла впустую. А потом, словно из ниоткуда, перед его глазами появилось видение. Чуть не сотня вооруженных людей, подкрадывавшихся к сидевшим вокруг костра парфянам. По коже Тарквиния побежали ледяные мурашки. А парфяне беззаботно переговаривались и ничего не замечали. — Опасность! — воскликнул он и резко поднялся с колен. — Приближается великая опасность. Охранник остановился, держа нож наготове. — Откуда? — спросил Пакор. — Из Согдианы? Из Бактрии? — Ты не понимаешь! — крикнул гаруспик. — Здесь! Прямо сейчас! Пакор недоверчиво вскинул брови. — Нужно предупредить остальных, — уговаривал его Тарквиний. — И пока не поздно, вернуться в форт. — Сейчас глубокая ночь. Зима, — насмешливо отозвался Пакор. — Вход охраняют двадцать самых лучших воинов, какие только есть в Парфии. Да еще и твои друзья. А в миле отсюда девять тысяч моих солдат. Какая может быть опасность? Охранник взглянул на командира, ожидая приказаний. — На них нападут, — просто ответил Тарквиний. — Очень скоро. — Что? И ты надеешься этим спасти свою бестолковую голову?! — зарычал Пакор; его лицо пошло яркими пятнами. — Лжец проклятый! Тарквиний не стал ничего доказывать. Он закрыл глаза и вернулся мысленным взором к только что явившемуся образу. Самым главным сейчас было не поддаться панике. |
