Мишо снова отхлебнул воды. И сказал, покашляв и чуть приметно вздохнув:

– Так восславим же Господа за хлеб его! Простите меня, святые отцы, устал я… дозвольте продолжить завтра.

2. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

– Знал бы ты Серебряную Струну, как знаю я, не обманывался бы его кашлем, – Серж ложится, закидывая руки за голову. – Устал он, как же! Налейте Мишо вдоволь вина, и он будет трепаться до рассвета, а потом до заката. Хотя, как по мне, он и в самом деле мог собрать в кучу всё, что говорят о святом Кареле. Есть у него такая, знаешь ли, въедливость. Если ему нравится какая байка, он не успокоится, пока не раздует ее до самой настоящей саги – и при этом ни словечка не приврет. Попомни мои слова, друг Анже, мы услышим от него немало занятного.

– Так, может, рассказать ему?…

– И не думай! Мишо, конечно, менестрель милостью Господней, но такое трепло! Слово «тайна» он признаёт только в сказаниях.

– Жаль. А то у него было бы не только самое подробное сказание, но и самое правдивое.

– Ну, может, Пресветлый и разрешит рассказать… потом, когда ты доведешь дознание до конца. Может, он даже велит брату библиотекарю собрать твои видения в книгу. А потом отдаст переписчикам и разошлет по всем монастырям. Уж конечно, не для того ты тратишь силы на поиски правды, чтобы никто так и не узнал о ней!

Я улыбаюсь в ответ на улыбку Сержа. И, вспомнив начало рассказа Мишо Серебряной Струны, говорю:

– Принц-надежда… Выходит, не только гномы звали его так. Что ж, буду работать. Знаешь, Мишо меня раззадорил.

Я подхожу к столу. Брошка Юлии… Лекина «серебряная трава» и Серегин волк… гномий нож, помнящий маленького Карела. Хватит ли мне вашей памяти, чтобы проверить сказание до конца?

Но пока до конца далеко. Пока – принц Валерий едет в Корварену, в Университет, и впереди у него дружба с принцем Карелом, опасные приключения, плен в Подземелье и спасение Таргалы. Так говорит о нем сказание.

Остроглазый серебряный волк, почему кажется мне, что ты расскажешь лучше? Два принца, Карел и Валерий… мне интересен третий ваш товарищ. Сергий, побратим принца Двенадцати Земель, о котором молчат менестрели.

3. Беженцы

Закатный тракт стелется бесконечной серо-бурой лентой под копыта медлительных, непривычно массивных таргальских коней. Плывут мимо и остаются позади сады и ягодники, луговины с пасущимися коровами, заросшие камышом речушки, пивоварни и сыродельни, трактиры и постоялые дворы. Лека всё хмурится. Я знаю, он думает о своем деде-короле. Я чувствую Лекину напряженную готовность – ту готовность к неведомой опасности, которую сам он называет «кошки душу дерут».

По-моему, Васюра тоже ее почуял – пугая нас свежими новостями из Таргалы, он то и дело приостанавливается, кидает на Леку тревожно-вопросительный взгляд.

– Дальше, – спокойно говорит мой побратим. У меня мороз по коже гуляет от его спокойствия!

Васюра пересказывает нам донесения последних дней и вспоминает то, о чем не успел сказать подробно в Славышти, когда нас готовили в путь. О разбойных засадах на дорогах и о патрулирующих Прихолмье гномьих отрядах, о голоде, об имперских агентах в Себасте, Корварене и Готвяни. То, что мы должны знать, с чем можем столкнуться. Я стараюсь запомнить даже самые пустячные подробности: мне всё кажется, что Леке не до того.